– В самом деле? Я думала, ты работаешь в банке.
– Так и есть. Но я также немного балуюсь фокусами. – В неудачной попытке казаться скромнее, Оуэн опускает взгляд на свои руки.
Я приподнимаю брови:
– Не знала.
Я подозревала, что ему нравится магия, но впервые слышу, что он и сам этим занимается.
– Я начал еще в школе. Но, конечно, я не так талантлив, как ты или твой отец.
К счастью, мы как раз подъезжаем к точке назначения, и я избавлена от необходимости отвечать.
Оуэн говорит, что «Колония» – это место, куда искушенные нью-йоркцы приходят на других посмотреть и себя показать. И я понимаю, почему. Мое внимание сразу привлекают дикие полосатые стены, но удерживают его – сверкающие люстры и разодетые посетители. Похоже, метрдотель знает Жака, и нас ведут к столику ближе к центру зала. Как только мы усаживаемся, к нам подходит высокий кудрявый мужчина в черном шелковом костюме и представляется как Корнелиус Вандербильт. Он буквально поедает маму глазами, несмотря на присутствие рядом прелестной мышки-блондинки.
– Мы с женой были на вашей премьере, – говорит он. – Вы с дочерью замечательно выступили.
Мама склоняет голову и улыбается так ослепительно, что мужчины моргают.
– Огромное спасибо, мистер Вандербильт.
– Пожалуйста, зовите меня Корнелиус. Это моя жена Рэйчел.
Его жена натянуто улыбается:
– Приятно познакомиться. Дорогой, нам правда пора возвращаться к Голдам.
Она неохотно пожимает мне руку, и я чувствую летящие от Рэйчел искры ревности. И вздыхаю с облегчением, когда Корнелиус бросает на маму последний долгий взгляд и уходит прочь вместе со свой собственницей-женой.
Оуэн наклоняется ко мне:
– Вандербильты просто отвратительно богаты. Я слышал, что для своей свадьбы они заказали двухсоткилограммовый торт.
Я пытаюсь представить, на что это могло быть похоже, но безуспешно.
– Хочу увидеть духовку, способную испечь такой торт, – шепчу в ответ.
Оуэн смеется, и я расслабляюсь. Жак заказывает четыре «колониальных особых».