Какое-то время мы идем молча, а потом он наконец говорит:
– Анна, твоя жизнь была такой захватывающей.
Мои глаза округляются. Такой реакции я уж точно не ожидала. Может, это и было захватывающе, но я бы с радостью променяла все приключения на один спокойный день, когда можно не волноваться о подлых импресарио, полиции и о том, где достать пропитание.
– А как насчет тебя? – Может, я смогу получить некоторые ответы из первых уст.
– Моя семья в Европе.
– И что они думают о твоем переезде сюда?
– Они знают, что это не навсегда.
Насколько Коул интересовался моей жизнью, настолько же неохотно он делится подробностями своей, не сообщая лишних деталей.
– Знаешь, Европа довольно большая... Нельзя ли поконкретнее?
Мои нервы звенят, как натянутые струны. Теперь сосед знает обо мне больше, чем кто-либо другой, за исключением мамы. Так что он должен поделиться хотя бы основными фактами о себе. Это будет справедливо.
К моему удивлению, он громко смеется:
– Полагаю, это справедливо.
Он что, телепат?
– Я тоже так думаю.
– Ну хорошо. Мои родители британцы, но отец работал на правительство, поэтому мы много путешествовали. Италия, Франция, Греция... Когда я достиг школьного возраста – меня отправили в интернат.
Я сразу же представляю сцены из «Джейн Эйр».
– Это было ужасно?
– Не совсем. Во всяком случае, не после окончания войны. Интернат находился в небольшом городке в западной Германии. И я четыре года практически не получал весточек от родителей.
– Кошмар!
Коул пожимает плечами: