Я молчу до тех пор, пока мы оба не заканчиваем завтрак.
– Что ж, пойдем. Знаю, тебе смерть как хочется взглянуть хоть одним глазком.
Когда мы проходим через кухню и дальше по длинному коридору, я слышу над головой шум – значит, мама уже проснулась.
Мистер Дарби открывает дверь и дергает за веревочку, болтающуюся над лестницей.
– Не споткнись, – предостерегает он.
По мере того, как мы спускаемся, запах смазки, плесени и сожженного кофе становится все сильнее. А когда лестница наконец заканчивается, я смотрю вокруг и ахаю. Не знаю, чего я ожидала, но уж точно не этого нагромождения и сплетения меди, стали и проводов. Мои глаза не знают, куда смотреть в первую очередь. Комната в длину и ширину такая же, как весь дом, и ярко освещена обычными лампочками, что свисают с каждой третьей или четвертой балки. Вдоль стены тянется верстак, где в грандиозном беспорядке свалены инструменты странной формы, коробки и сферы. В одном углу стоят гигантский цилиндрический сварочный аппарат и токарный станок. В другом – огромная машина неизвестного назначения. Мистер Дарби, определенно, или истинный гений, или сумасшедший.
– Как чудесно! – выдыхаю я. – Что это за вещи?
Сосед радостно хлопает в ладоши:
– Это, мисси, работа всей моей жизни. Разве не великолепно?
Он раскидывает руки в стороны, охватывая всю комнату, и я восхищенно киваю, осторожно перешагивая через гигантский моток колючей проволоки.
– Это замечательно.
– Я знал, что ты оценишь! Я с первого взгляда узнаю родственную душу.
– Для чего все это?
Мистер Дарби скрещивает руки на груди:
– Для начала ты должна показать мне один из своих фокусов.
Я осматриваю комнату.
– Хорошо. Хм... Вы можете меня связать? – И проказливо улыбаюсь.
Сосед вскидывает брови:
– Прости? Что же это за фокус?
– Привяжите меня к стулу, и держу пари, что смогу выбраться.