Я опустил глаза и поудобнее пристроил сарбакан в руке. Теперь колючки…
«Батарея, пся крев, холера ясна, к бою!» — так, кажется, говаривал Стась, наливая очередной кубок огненного пульке.
К бою, пся крев!
Я толкнул того, кто стоял передо мной, и, не обращая внимания на обиженный вопль, пробрался вперед. В ноздри ударил запах конского пота.
…Ее пальцы вцепились в траву, в мягкую весеннюю землю… Прости! Я не виноват, что мне нужны глаза!
Сначала был удар и лишь потом — звук. Удар бросил на землю, звук залепил уши…
… Черный столб над повозками…
Сарбакан!
Я вскочил, радуясь, что не оказался в толпе, в страшной каше, вбитой в землю тугим ударом взбесившегося воздуха. Кричащей, орущей, ничего не понимающей каше.
Неужели в караване был порох?
Ну, шевалье!
Думать некогда, некогда осматриваться, разглядывать очумелых палачей.
«Будьте мудры, яко змий!»
Мне незачем быть мудрым, кир Афанасий!
Я просто — змея!
Я — жарарака из бразильской сельвы, взбесившая от злобы и ненависти, шипящая, смертоносная…
Первый укус! Юзбаши, ты самый опасный, самый сильный, ты сейчас сообразишь, что порох взорвался не случайно… Есть!
Пестрый халат еще ничего не понял, ему не до легкого жжения в руке…
Тот, с копьем!
Укус!