— Теперь чудеса. Обязательно во всех подробностях напишите о спасении этой девицы. Как ее, Ружская?
— Ружинская, — промямлил я.
— Итак, спасение девицы. Это у нас чудо первое. Затем спасение своих спутников от шайки запорожцев — чудо второе. А в общем, смелее, чем больше — тем лучше! И не забудьте, что он мог говорить на всех языках без толмача. В этом виден перст Божий!
Перст Божий внезапно показался мне секирой. Торрес — дурак, но дурак такого не придумает. Мне дали гитару, послали на верную смерть. А что теперь?
— Но особенно подробно остановитесь на последнем чуде, совершенном отцом Адамом. Жалея посполитых, обманом и силой завлеченных на верную гибель в лагерь под Берестечком, он воздвигся на подвиг бескорыстной любви, проведя их через непроходимое болото. Больше деталей, пожалуйста! Женщины, дети… Там были дети?
Я честно попытался вспомнить. Не смог.
— Неважно! Были, конечно! Итак, дети тонут, тянут ручонки, отец Адам поднимает крест, произносит слова… Что он там говорил? Впрочем, не надо, над этим пусть подумают в Риме. Итак, подвиг бескорыстной любви, ну а затем — мученическая смерть от рук озверевших казаков. Когда его убивали, рядом был православный священник? Хорошо, чтобы был! Казаки пытают отца Адама, поп-схизматик требует, чтобы он отрекся от католической веры…
И тут я понял! Я все понял!
Брат Азиний должен был найти нового святого. Святой Католической Церкви очень нужен русин-праведник! Бедняга не знал, что святого уже нашли. Нашли, вызвали из далекой Гуаиры, дали гитару, чтобы убийца не спутал, не промахнулся. Вот только с сутаной промашка вышла.
Я выпрямился. Тот, за левым ухом, продолжал что-то шептать, но я не слушал.
— Это вы все придумали сами, брат Торрес?
— Придумал?!
Он так поразился, что даже не обратил внимания на «брата».
— С каких это пор, сын мой, членам Общества разрешили задавать подобные вопросы?
Отвечать можно было долго. Объясняться, сыпать бисер.
— У брата Адама были важные сведения для Общества, ваше преосвященство. Ради них погибли люди — очень хорошие люди. Брат Адам должен был доложить обо всем в Риме!
Он дернулся, побагровел, посинел даже.
— Вы! Жалкий червяк! Это не ваше дело! Он никому ничего не должен докладывать, ясно?! Каждому свое! Недаром сказано: по заслугам жертвуя…
…Libentis merita — полустертые буквы на старом мавзолее. Значит, это же напишут на моем?
— По заслугам! Церкви виднее, кто из ее сыновей чего стоит! Отцу Адаму предназначено стать святым!
ebooksa