— Дзябл! И я сейчас там буду! Вот только допью… Внезапно мне начинает казаться, что за столом появился кто-то третий. Очень знакомый кто-то. Свиная рожа ухмыляется, скалятся желтые клыки. Черный Херувим доволен. Нет, он счастлив!
— Ты видишь его, Стась? Видишь? Это он все придумал! Ему нужен святой! А еще ему нужны клещи и тараканы! Он их очень любит! Знаешь, почему людям не больно, когда кусает клещ? Он вводит в рану яд! Об этом написал один очень умный, очень умный…
Черный Херувим смеется, протягивает когтистую лапу. Я смеюсь в ответ, тычу пальцем прямо в свиную рожу:
— Нет, нет! Не выйдет! Он опоздал, Стась! Нарушить Устав Общества, равно как нарушить приказ, — это хуже, чем смертный грех, правда? Но приказ должны выполнять живые, а я умер! Я умер, но меня нельзя послать в ад, потому что я — святой!..
Краем глаза мне показалось, что Арцишевский пытается сотворить крестное знамение. Это еще больше развеселило.
— А ко всему — я завтра же утром пойду к первому ксендзу и исповедаюсь, а значит — сниму с души грехи. Все! Не поймали! Не поймали!
И поймать не могли! Никто так не умеет оправдываться, как мы, сыновья Общества. Великий грех делится на несколько малых, малые тут же превращаются в проступки, а потом выясняется, что и они совершены не тобой, а кем-то другим.
«А ты не думал, что я логик тоже?»
И вновь почудилось: рука Стася, разливавшая темное рейнское, почему-то дрожит.
Стареет, пся крев!
Толкнули, чья-то ладонь прикоснулась к плечу.
— Стась! — простонал я. — С ума сошел, холера тяжкая! До дзябла! Дай поспать! Снова толкнули…
— Стась!!!
И вдруг я почувствовал холод. Такой неожиданный, невероятный в это жаркое утро. Почему-то очень не захотелось открывать глаза.
— Aufstehen! Schnelle! Schnelle!..
Трое в знакомых темных кирасах и остроконечных шлемах. За ними — четвертый, тоже знакомый.
— Именем Иисуса Сладчайшего и Святого Игнатия, брат Адам!
Ну и скверная латынь у служки мессера Торреса!
— Aufstehen! Встаю.
— По приказу Его Королевской Милости вы арестованы! Говорят по-прежнему на немецком, но я вполне понимаю. Неясно лишь одно. Где Стась? Неужели его тоже? Ага, вот и он!