Небеса ликуют

22
18
20
22
24
26
28
30

— Кем предназначено? — ухмыльнулся я. — Вами? Мессером Инголи?

«…На вас, насколько мне ведомо, возлагаются определенные надежды…» Старая жаба захотела лично увидеть будущего великомученика. Кажется, я ему не понравился! Или все-таки понравился? Ведь Его Высокопреосвященство запретил мне брать гитару!

А здорово придумано! Разве много на Руси латинских попов с гитарою за спиной?..

— Так решила Церковь! Так решило Общество!

…И Черный Херувим, силой гнавший меня в Рай!

— Слово Церкви истинно и неотменимо! Не-от-ме-ни-мо! Ясно? А с вами… с вами, брат Азиний!.. Вы знаете, что бывает с теми, кто нарушает приказ Общества?

— Знаю, — охотно согласился я. — Их канонизируют, старый дурак!

* * *

Служка попытался преградить мне путь. Зря он это!..

— Они сволочи, Стась, сволочи!

— То понятно, Адам! Ты пей, пей!

— Сволочи! Они и меня заставили стать сволочью! А теперь волокут в свой поганый рай! Мне нечего там делать! Нечего! Из-за меня погибли люди! Из-за меня — и из-за них! Слышишь, Стась?

— Холера! Конечно, слышу! И весь табор слышит! Пей, Адам! Сто лят!

— Сто лят! Сволочи, сволочи, сволочи, сволочи! Странно, я, кажется, трезвею. Или Стась налил в чарки воды вместо пейсаховки? А может, я не был пьян, просто надо выкричаться, поорать, чтобы сердце не разорвалось. Хорошо, что Арцишевский никогда ни о чем не спрашивает!

— Как думаешь, Стась, мне стоит ехать на встречу с призраком?

— Хм-м… Во, пся крев! А какого он пола?

— Ну-у…

— Тогда стоит! Сто лят!

— Сто лят, друже!

Да, я уже почти трезвый. Во всяком случае, помню все, что рассказал мне Арцишевский. Король распускает кварцяное войско, и Стась возвращается домой, в Замостье. Он и меня приглашал, и я поехал бы, с радостью поехал бы. Но сначала…

— А я еще думал, Стась, почему она подарила мне гитару? Теперь понимаю! Она — просто призрак, суккуб! А меня она не тронула, потому что я — святой! Понял, Стась? Я — святой! Я уже в раю, ясно?