Попову явно не нравится, что я пошёл на съезд национал-социалистов. Вот он и злится. Но я не стану отвечать ему тем же. Итак, я разъяснял:
— Вначале фюрер выступал с отчётным докладом. Красной нитью прошла мысль о том, что Третий Рейх без Британии всё равно что, голова без тела. Что операция «Кельтский штурм» явилась логическим продолжении всей его политики.
— С этим как раз всё понятно, — заметил Попов, — действительно, Третий Рейх несёт в своей основе постоянно возникающую и повторяющуюся мысль о собирании земель вокруг Германии. Фридрих Барбаросса для национал-социалистов — собиратель восточных земель. Ну, а что же дальше?
— Дальше фюрер распространялся о социализме. Он сказал, что вся мировая промышленность и банки находятся в руках капиталистов Европы и Америки. Он, Гитлер, хочет разрушить этот порядок, он расколол мировую элиту и ведёт войну с властью Рокфеллеров. Если не встать под знамёна нацистов, мир рано или поздно объединится под другим знаменем.
— То есть, альтернативы ему нет?
— Выходит, так.
— Понятно, — вздохнул Попов. — Не много же он нового сказал.
— Ах, да, — говорю я. — На съезде сказали, что военнопленные смогут исправить свои ошибки и заблуждения на строительстве канала «Озеро Лох — Несс — Атлантический океан».
— А это ещё зачем? — не понял профессор.
— Вот видите, на съезд не ходите, а потом спрашиваете, — говорю я. — Окончательное решение Лохнесского вопроса! Мы должны поставить в этой истории жирную точку. Так сказал фюрер. Если в этом озере кто-то живёт, его надо оттуда достать живым или мёртвым. И вот, для решения вопроса начато строительство канала силами заключённых. Всю воду озера решено сбросить в океан.
— Обычно на съездах принимают какое-нибудь постановление, — сказал Попов. — Вы про это что-то слыхали? Собираются они чем-нибудь здесь заниматься, кроме идиотской стройки канала?
— Стройка не идиотская. Вдруг там и в самом деле кто-то есть? — отпарировал я.
— Хорошо. А британские законы они менять будут?
— Собираются принять три закона. Во-первых, введут печатную цензуру, во-вторых, выйдет закон о запрете публичных дискуссий и дебатов в парламенте. Все дебаты должны заканчиваться до начала заседания парламента. И, в-третьих, это распоряжение о закрытии уголка оратора Speakers Corner в Гайд Парке. Уголка оратора мне больше всего жаль.
У Александра Степановича после нашего разговора испортилось настроение. Весь вечер мы просидели молча. Я занимался своими записками, он делал на бумажке свои выкладки, смотрел на горящий в камине огонь и думал о своём.
— Мои поиски Будённого никуда не привели меня. Не знаю, что дальше делать и где искать фельдмаршала, — нарушил молчание мой друг. — Я расспрашивал о нём везде, где это только представлялось возможным. Нигде ничего. Миссис Бейден-Пауэлл утверждает, что он отправился на войну. Больше она ничего не знает.
— Если он жив и попал в плен, то его следует искать на строительстве канала, — высказал я своё предположение.
— Послушайте, Буревестник, — оживился Попов. — Знаете, ведь это наша последняя надежда! Давайте сделаем так: отправимся на строительство этого канала. Вы поедете в качестве писателя, а я — в роли инженера. И попытаемся там отыскать нашего пропавшего друга.
Я был рад, что мой друг снова вышел из состояния оцепенения. Я вновь узнал в нём былого Александра Степановича, искрящегося юмором, находчивого. живого. Весь вечер мы посвятили планам освобождения Будённого.
— Скажу вам честно, Буревестник, — сказал он перед сном, — в партийных съездах, хотя и редко, бывает толк.
ebooksa