– Эльза… милая… прости старика. Иду к тебе! – это были последние слова старого стекольщика.
Лист, задержавшись на секунду на краю, словно в раздумьях, медленно сполз вниз и одним краем упал на пол. Странный, мелодичный и печальный звук, похожий на звон колокола, огласил своды подземелья. Огромное стекло треснуло сначала пополам, а затем рассыпалось на несколько больших осколков.
Стены затряслись. Люцифер, изрыгая пламя и проклятия, медленно почернел, словно остывая, и постепенно исчез, как бы врастая в землю. Огненный вихрь вырвался из печи, закружил в диком танце саму печь, котел, стол, визжащих от ужаса бесенят и старого Мартина. Гигантская воронка, засасывая в себя все, кружилась, перенося в другое измерение подземелье и все, что находилось в нем… мелькали своды и небо, драгоценные камни и мечи, щиты… окровавленные латы, плахи и виселицы, костры с корчащимися на них в муках еретиками, рушились дворцы, огонь пожирал хижины… миллионы самых разных лиц закружились в воронке, постепенно превращаясь в размытые маски, безликие и немые, а затем исчезли, словно стертые невидимой рукой.
Лавка Алоиза опустела, как словно бы некто просто выдул из нее все содержимое. Жалобно поскрипывая, дрожали ставни на открытых окнах, двери уныло приоткрылись, показывая пустоту и унылую скорбь внутренних помещений. Ветерок кружил маленьке столбики пыли, невесть откуда взявшейся на пустых полах.
И одновременно с этим вдруг исчезли все картины Циффера, проданные им горожанам! Люди, оставшиеся в живых, тяжело размыкая веки, словно очнулись от нелепого, страшного сна, приходя в себя, и с недоумением и страхом озирались вокруг – что же это, Господь милостивый? Что же было? Как и зачем?..
Городок, словно возвращаясь к жизни после тяжелого обморока, постепенно зализывал раны. Люди, испуганно крестясь, чинили разрушенные жилища, смывали кровь, хоронили мертвых… многие так и не нашлись – пропал невесть куда сбежавший пастор, Алоиз Бон, по свидетельству некоторых сгоревший дотла в охватившем его адском пламени, и многие другие. Впрочем, люди и не надеялись их найти, да и искать никто не решился. Все единодушно сошлись на том, что городок посетила нечистая сила, затмившая разум людей, и лишь вмешательство Всевышнего спасло их от адовых мук после неминуемой и мучительной гибели…
Никто так и не решился войти в опустевшую непонятным образом лавку Алоиза Циффера. С тех пор дом этот, обветшавший и полуразвалившийся, уж много лет с опаской обходили стороной, запрещая детям приближаться к нему, рассказывая страшные истории и упоминая, крестясь, имена Циффера и старого стекольщика, по мнению многих, заключившего сделку с дьяволом и отправившегося прямехонько в преисподнюю вслед за своим патроном… Кстати, тела стекольщика так и не нашли. Лишь сумасшедший, бывший нотариус Фишель, грязный и в лохмотьях, бродивший по городку и живший подаянием сердобольных граждан, рассказывал, что видел Мартина, да не с кем-нибудь, а с самим Сатаной, и укатили они на адской колеснице, веселясь и распивая нечистое вино.
Прибывший на смену исчезнувшему новый молодой пастор, собрав прихожан на воскресную проповедь, долго и красноречиво убеждал их, что Господь всесилен и прощает любые грехи лишь тогда, когда он – в сердце каждого. Нечистый же, принимая самые разнообразные обличья, стелет мягко, даря сиюминутные блаженства, а сам потом тащит упирающиеся души прямехонько в адовы котлы. Горожане, еще не пришедшие окончательно в себя, испуганно молились, вздрагивая при упоминании нечистой силы, и истово просили Бога, чтобы тот дал им покой и мир.
Так закончилась эта история. Городок стал жить прежней жизнью, постепенно забылись все злоключения нескольких дней, стоивших такую цену. Лишь несколько событий, да и то похожих более на сказку или выдумку, занимали еще какое-то время умы горожан.
Первая из них была таковою, что маленькая девочка Линхен, выдумщица и егоза, играя на лугу и срывая цветы, увидела Единорога. Она, как зачарованная, смотрела на прекрасное существо, сиявшее под ласковым солнцем, грациозно передвигавшееся среди высокой травы. Единорог был великолепен… рог его мерцал золотыми блестками, а белая шерсть – чище свежевыпавшего снега.
Девочке не поверили, конечно. Но она пронесла это видение через всю жизнь.
А на могиле жены старика Мартина невесть каким образом, словно в сказке, появились по весне веселые и буйные побеги бегоний, словно зелеными руками обвивавшие камень, а также множество метелочек душистой резеды, столь любимой покойницей.
Татьяна Попова
г. Кемерово
Джен в плену у тёмных магов
(по мотивам сновидения от 27.06.2008)
Здравствуйте! С вами говорю я, Джен. Так мне удобнее представлять себя, потому что так легче людям воспринимать моё имя. Моё настоящее имя – Дженкримасольвира. Так назвали меня при появлении на свет, хотя на самом деле наш мир не является светом, но так принято говорить на местном наречии. Как вы, наверное, знаете, имя даётся не просто так. Имя составляет духовную сущность человека. Но это настоящее имя. Не все знают своё настоящее имя. Я, Дженкримасольвира – духовная сущность одного из вас. Но вы зовите меня просто Джен. Будем знакомы!
Впрочем, кое с кем из вас мы уже и так хорошо знакомы. Если вы хотя бы раз отправлялись в сновидении в таинственное путешествие и испытывали странные, неземные приключения, если вы во сне смотрелись в зеркало, но видели не своё земное отражение – знайте, вы были со мной! Вы были во мне, а я – в вас. Такое возможно. И вы путешествовали во сне со мной. Или с кем-то из моих братьев. Братья – это условное название. На Земле люди делятся на братьев и сестёр, на мужчин и женщин. В духовном мире не существует такого деления. Поэтому в духовном мире возможны истинные братские отношения, свободные от ревности и недопонимания.
Но каждый из вас видит сны земным сознанием, духовное лишь чуть приоткрывается. И поэтому в сновидениях вы можете видеть мужчин и женщин, а также вы можете не только видеть, но и участвовать в борьбе светлых и тёмных сил! Я и мои братья также постоянно участвуем в этой борьбе, но эта борьба совсем не похожа на земную войну. Это вечное противостояние скорее похоже на урок в школе, на ваши земные учебные занятия и экзамены. Мы боремся так же, как вы сдаёте экзамен: мы прилагаем множество усилий, напрягаем все свои возможности и способности. Но у нас не бывает страха. Но у нас не бывает и смерти, точнее, не бывает одной-единственной окончательной смерти, после которой бы всё заканчивалось.