– Дверь, – сказал Азарод. – Не нравится мне это.
Рамон присмотрелся и понял, что дверь кабины чужого вездехода распахнута настежь.
Это плохо.
Очень плохо.
– Ефимыч, смотри по сторонам, – Никита подобрался. – Азарод, держи тыл.
– Они еще не обернулись, – напомнил Кадилов.
– Да. Но что им мешает иметь стволы?
Охотники неуклонно приближались к продуваемому всеми ветрами гусеничному зверю. Буран немножко поутих, но радости не прибавилось. Происходящее напоминало хитрую ловушку.
– Не растягивайтесь, – предупредил Рамон.
Щелкнула рация.
– Вы как? – голос Валика с трудом пробивался сквозь шум атмосферных помех. – Не сдувает?
– Дай мне нюхача.
Затяжная пауза.
– Слушаю, – сказал Друмкх.
– Принюхайся хорошенько, – попросил Никита. – Можешь определить, сколько людей в вездеходе? Полина там?
Треск и шипение.
– Запах ослаб, – признал Друмкх, – но она внутри. Про остальных не могу сказать. У меня не было их вещей.
– Понял, – Рамон выключил рацию и спрятал в карман парки. Послезакатье – через двадцать минут. Нужно торопиться.
– Прикроешь, – бросил Рамон через плечо, ухватившись за промерзший поручень. Пальцы ощутили ледяной холод даже сквозь вязаную перчатку с кожаными и меховыми накладками.
Из кабины уходили остатки тепла.