Вьюга наносила белые штрихи на пустынный холст. Рев ветра заглушал любые звуки. Рамон указал Ефимычу сектор обстрела. И перевел «аграм» в режим фиксированных очередей. С отсечкой по три патрона.
Прямоугольный проем выплюнул порождение фантазии Пикассо. Мертвяк в разорванной одежде, с карикатурными останками головы, начал спускаться по лесенке, булькая и причмокивая. Плюхнулся в снег. Замер, ожидая приказов господина.
Приземлившись рядом со своим порождением, Азарод что-то шепнул на неведомом языке.
Мертвяк медленно побрел к «Арктосу».
Некромант – следом.
Рамон поставил Кадилова замыкающим. Двинулись вдоль луча прожектора. Так, чтобы не слепило. Не успели пройти и десятка шагов, как снежные намети взорвались, выбрасывая укрывшихся перевертов. Со всех сторон обступили, отметил Никита.
Звери не стали мешкать.
Свирепый урс с белой шерстью атаковал мертвяка и Азарода. Чудовищный удар развалил ходячего на две части. Пока медведь разворачивался, некромант взмахнул секирой. Что-то отлетело в снег. Кажется, лапа. Медведь взревел.
А в следующий миг у Рамона появились собственные проблемы.
Волколаки.
С двух сторон.
Выхватив из чехла за спиной обрез, Рамон жахнул двенадцатым калибром по ближайшему оппоненту слева. Правая рука подняла «аграм» и выпустила короткую очередь в смазанную тень на противоположной стороне тропы. Первого оборотня отбросило назад. Второй уклонился от очереди и попробовал зайти со спины. Там его положил Ефимыч.
Осталось четверо.
Массивная кошка, шкура которой отливала черным, попыталась достать Рамона в прыжке. Ее скосила короткая очередь. Кошку бросило в снег, она из последних сил поднялась – и отгребла по хребту руничеким топором.
Слева нарисовался белый урс. Развел лапы и попробовал свернуть Никите челюсть. Шансы у переверта были неплохие – уклониться от такого удара нереально. Вот только в медвежью лапу вцепилась когтями павшая кошка. Молодец, Азарод. Успел воскресить раньше обратного превращения.
Никита поднял «аграм» и пристрелил отвлекшегося урса.
Вокруг начали восставать мертвяки.
Некромант стоял, широко разведя руки. Кончики пальцев, укрытые кольчужными перчатками (и как ему не холодно) испускали призрачное зеленоватое свечение. Чем-то напоминает огни святого Эльма, подумал Никита. Часть огоньков перебрасывалась на мертвых оборотней и поднимала их из небытия.
Мертвецы быстро оттеснили перевертов, разрывая опасную дистанцию. Кадилов и Рамон добили их одиночными выстрелами.
– Лучшие бойцы основателей? – презрительно скривился некромант. Он шел с открытым лицом, без шарфа и шапки.