— Ника!
Та приподняла голову, широко зевая и отмахиваясь от игривого солнечного света. Протерла заспанные глаза, уставилась на Аглаю и вскочила. Бросилась к кровати.
— Наконец! В себя пришла! Я уж думала, все!
Что «все», она не пояснила, лишь провела ладонью по красным заплаканным глазам.
— Ника, — Аглая сама испугалась собственного голоса. Тихий, шипящий.
— Голосок что надо! — пыталась шутить Ника. — Ты, когда из этого дурдома выберемся, обязательно сходи на киностудию. Там озвучивать будешь упырей и вурдалаков.
Аглая хотела улыбнуться, не смогла. Показала на пальцах: «Мне бы привстать». Ника оживилась, схватила за плечи, подоткнула подушки, усаживая подругу.
— Тебе идет, — прошипела Аглая, указывая на черное платье на худощавой фигуре. Глухой воротник, скрывающий шею, рукава слишком длинные, не видно ладоней. Подол ниже щиколотки слегка раскачивался, когда Ника направилась к столу. Аглая засмотрелась, Ника выглядела… завораживающе. И как ей удавалось? Даже короткие волосы зачесаны к затылку и прикрыты замысловатой деревянной заколкой. Разве что портила вид несвойственная бледность.
Девушка взяла со стола чашу с питьем и вернулась к Аглае, присела на край.
— Сказали, тебе нужно это пить. — Ника поморщилась. — Жуткая гадость.
— Пробовали, знаем.
Аглая взяла чашу, переводя взгляд с безжизненного лица Ники на бледные руки. Та заметила взгляд, спрятала пальцы в длинные рукава.
— Сколько? — Питье, приторно — горькое, прошло по пищеводу, заставляя его сжаться в рвотном позыве.
— Я три дня, ты с сегодняшним — пять.
Пять! Пять дней! А Ника три. Вот откуда этот тусклый оттенок лица. Отчетливо выделенные скулы, темные глаза, утонувшие во впавших глазницах, украшенных серыми разводами. Навряд ли Аглая выглядела лучше.
— Помоги встать!
— Вставать пока рано. — Ника приняла чашу из рук Аглаи. — Сказали до завтра не подниматься. Мне самой позволили только к тебе зайти. Ты сиди, я тебе еды принесла.
Она сходила к столу, и на колени Аглаи встал деревянный поднос, на нем плошка с похлебкой. Помня о горькой жиже, Аглая очень осторожно поднесла ложку с похлебкой к лицу, попробовала языком, потом губами, а после сунула ложку в рот. Похлебка была вкусной.
— Ты пробовала позвонить нашим? Узнала, где мы?
Ника сцепила руки, отвернулась.