Ника пересекла комнатку, взяла у печи ухват, покрутила в руках и сунула Аглае.
— Меж глаз! Без разговоров.
В печи догорали дрова. Тонкая лучина в углу у божницы давала тусклый свет, трещала. Аглая скинула плащ, расстегнула ремень, бросила его на лавку и стянула с волос жгут. Хвост рассыпался по плечам.
В комнате тепло. И, наверное, было бы хорошо, если бы не тяжесть на душе. Аглая села рядом с Никой.
— Ну и попали мы. — Зевающий на подоконнике хорь поддерживающе пискнул.
— И не говори, — кивнула подруга. И тут же горестно добавила: — Хотя бы живы! В отличие от некоторых.
Аглая ухват отставила в сторону.
— Я всю дорогу думала. Ника, а может, и не было Стаса. Почудилось. Ты посмотри, какой тут мрак творится. Всяко же бывает. Стас не один ушел. С ним Рита и… Игнат. Тогда, выходит, они все… Но ты же видела только Стаса.
Ника посмотрела на подругу. Каждая за свое переживает. Аглая не видела, она надеется. Ника видела, у нее надежды нет. И плевать ей, что там с Ритой и Игнатом. Может, и они… а может, и нет. Но то, что Стас мертв, она знает точно.
— Может, и почудилось.
Далеко за высоким забором взвыли волки. Нике показалось, что это она, сердце ее взвыло, тоскливо и тяжко, надрывно напрягая связки. Гулко ударила ставня, и в окно постучали. В их окно. Ника вздрогнула, Аглая схватилась за ухват, хорь, спокойно дремавший на подоконнике, взвизгнул, спрыгнул и кинулся под лавку. Уже оттуда начал зловеще пищать.
— Черти бы тебя взяли! — выругалась Ника, всматриваясь в темень окна. Там сидел ворон, отстукивая клювом по стеклу. — Пшел отсюда.
Аглая нервно засмеялась.
— Испугал гаденыш.
Ника отшатнулась от окна.
«Уходить надо».
«Заткнись».
«По нашу душу вороны слетелись».
Ника подхватила плащ со спинки кровати.
— Выйду я, Алька, душно мне, воздухом подышу.