«Аглая опасна!»
«Опасна?»
«Ты не видишь, но я вижу! Аглая опасна как никто!»
Ника перевела взгляд на напряженное лицо подруги. Чем она может быть опасна?
Та, что внутри, вздыхала тяжко, трепетно и, казалось, душила от нетерпения и Никиного нежелания слушать ее.
«Уходи!» — закричала так, что в голове звон пошел.
«Замолкни!»
«Уходи!»
В этот момент подошла Данка.
— Спасибо, хозяюшка, — только чтобы заглушить голос, громко заговорила Ника. Данка удивленно хлопнула темными ресницами. — Ужин вкусный, и сама ты приветливая!
Сидевшие за столом рты открыли. Надо же так перед хозяйкой постоялого двора распинаться! И голос в голове зашептал нудно, пытаясь перекричать: «Что ж ты простой прислуге чуть не в ноги кланяешься? Ты меня слушай!» — И пироги славные, и сама ты славная! — затыкала нудивший голос Ника.
На нее обернулись даже Аглая с Тимиром. У последнего недобро заблестели глаза.
— И вам добре, девоньки! — засуетилась покрасневшая от хвалы хозяйка. Кинулась за штору, вынесла чистое белье. Протянула Нике. Та поклонилась. Охотницы хмурились. Жили бы в их мире, не избежать темной за ближайшим углом. Остается надеяться, что в этом мире такое не приветствуется. Хотя кто знает, глаза — то какие злющие, так и сверкнули перед выходом. И рука одной потянулась к ножнам, но ее перехватил сидящий рядом охотник, сказал что — то тихо, и баба со злостью сунула кинжал обратно, наградив последнего презрительным оскалом.
Ника быстро отвесила поклон и торопливо направилась к выходу. Вышли следом Аглая с Тимиром. Тихон скрылся еще до того, и Ника успела заметить его входящим во вторую хату, пристроенную к дому Данки. Поежилась от ветра, кутаясь в плащ.
— Постой! — выскочила следом хозяйка. — Нехорошее я в Радомире увидела. Коли горячка в голову стукнет, никто из сельчан не выйдет. Вы уж поосторожней будьте. — Она вздохнула. — Хорошая ты, хотя и сидит в тебе чуждое, озлобленное.
Ника распахнула глаза. Та, о ком говорила Данка, зашевелилась внутри, зашипела.
— Брось ты, брось, — замахала руками хозяйка. — Не держу на сердце зла на дела, содеянные тобой. Тш — ш — ш, никому слова не скажу, — и уже обращаясь к самой Нике: — Бабка моя ведьмой знатной была. — Данка вздохнула. — Во Времена Ухода сгинула. Кто успел, за грань ушел, а кто не успел… Так и осталась одна. По степям шла, в аулах чужих мыкалась, кто лепешки кусок даст, кто и переночевать пустит. А потом меня обоз торговцев подобрал. По всему Велимиру колесили, а когда сюда пришли, я и осталась. — Она задумчиво улыбнулась. — Добра я в жизнь свою не видела. А здешний мужичок на меня глаз положил. Страшный да горбатый, зато милостивый да ласковый. Двор — то его. И хозяйство его, — вздохнула. — Недолго вместе прожили, коротка жизнь его была. А это мне осталось.
Стукнули от ветра ставни, Данка подошла, прикрыла. Остановилась присматриваясь, послышалось тихое: топ — топ. Да никого не видно. «Видать, показалось», — решила Данка и вернулась к Нике.
— Подруга твоя уж в доме. И ты иди, прохладно, отдохнуть вам надобно. До Обители далече, а там уж как сложится, неведомо!
Ника удивленно посмотрела на Данку. Та оглянулась, поправила сползшую с плеч вязаную шаль.
ebooksa