«Неизвестное ли?» – спросила она себя, и поняла, что бывала тут прежде.
Дом Никиты – вот где она очутилась. Диким, непостижимым образом оказавшись за несколько десятков километров от Казани, Катя стояла в дверях одной из его комнат.
«Надо вернуться обратно и попробовать снова! Это иллюзия!»
Однако, обернувшись, позади себя Катя обнаружила другую комнату. Ванной, откуда она вышла, тоже больше не было.
– Этого не может быть! – громко сказала она, но убежденности в своих словах не почувствовала.
Сознание раздваивалось, и Катя сжала голову ладонями, словно боясь, что она развалится пополам. С одной стороны, она была уверена, что находится в своей квартире, в той самой, где они с Артуром прожили столько счастливых лет, и что весь мир живет в обычном ритме. За стенами, внизу и наверху – соседи. За окнами – город: здания, машины, люди, трамваи, собаки, газоны. Ее просто морочат, запутывают!
Но с другой стороны, сейчас ничего этого рядом не было. Катя тронула рукой стену. Стена чужого, враждебного дома была реальна.
Похоже, выход только один – идти. Не стоять же столбом до бесконечности. Медленно, стараясь двигаться как можно тише, Катя двинулась вперед. Плохо, что обуви у нее нет, но, вообще-то, если рассудить, это самая малая из всех неприятностей.
Первая комната, куда она заглянула, пройдя по коридору, была рабочим кабинетом Никиты. Большой письменный стол, на котором прежде стоял моноблок, кресло с высокой спинкой (она видела его лишь на фотографиях в Интернете), книжные шкафы, стеллажи и полки с компьютерными дисками. Сейчас все полки и стеллажи были пусты – ни дисков, ни книг. А еще в комнате не было окна, и все это лишний раз говорило о том, что Катя оказалась вовсе не в поселке Кабаново, а в каком-то куда более мрачном, иллюзорном месте, которое лишь напоминало прежнее жилище Никиты.
Возможно, это было его нынешнее пристанище.
Катя не стала задерживаться в кабинете и пошла дальше. Миновала спальню, гостиную, еще какую-то комнату – кажется, Артур называл ее гостевой. Везде было пусто, тихо и, в отличие от настоящего Никитиного дома, очень нечисто: на сером полу оставались Катины следы, в углах комнат тут и там висели, как сказала бы мама, «тенетушки» – неопрятные клочья паутины, пыли и грязи.
Окон ни в одном помещении не было.
«Что я здесь делаю? А если не выберусь обратно?»
Стараясь не думать об этом, чтобы не пугать себя понапрасну, Катя упорно шла дальше.
А вот и кухня – великолепная, мечта хозяйки. Должно быть, Никита обустроил ее для удобства Анастасии, своей прелестной любимой жены, мечтая о большой семье с кучей детишек. Вот только у обожаемой Нюси, судя по всему, были совсем другие интересы, кардинальным образом отличающиеся от хозяйственных и кулинарных.
Разумеется, Катя, не читала дневника Анастасии, в котором были также записи несчастной Нины, но следователь, который допрашивал ее, упомянул о том, что неверная жена не стеснялась в описаниях своих похождений.
Катя постояла в дверях и зачем-то вошла внутрь, вместо того чтобы пройти дальше по коридору, к входной двери. В памяти эхом отдавались слова Артура: «Иди сюда! Посмотри, какая кухня – очень просторная».
Да, тогда кухня произвела на Катю сильное впечатление, но сейчас была такой же, как и прочие помещения в этом сумрачном месте: неухоженной, заброшенной, грязной.
Катя уже привыкла к гнетущей тишине, к полному отсутствию каких-либо звуков, и поэтому, когда за спиной раздался не то скрип, не то скрежет, от неожиданности подскочила на месте. Сердце кувыркнулось и забилось, затрепетало, ладони вспотели.
Она стояла, не двигаясь с места, но ничего больше не происходило, и Катя рискнула выйти из кухни. Источник непонятного звука обнаружился сразу же: это скрипнула, отворяясь, дверь, ведущая в подвал.