Закон Моисея

— Как? — заявил мой отец. — Как он воспринял это? Я думал, что он надолго уехал. Неожиданно он возвращается, и он в курсе всех дел? — отец повысил голос, и мама резко посмотрела в его сторону.

— Мартин, успокойся, — она хотела усмирить его, убирая телефонную трубку от лица, чтобы избавить шерифа Доусона от драмы, разворачивающейся по другую сторону линии.

— Мауна, мне вырезали несколько раковых клеток, но я не лишился яиц, поэтому хватит обращаться со мной, как с дрожащим инвалидом! — выпалил он в ответ, на что мама поджала губы.

Он снова посмотрел на меня и вздохнул.

— Я знал, что этот день настанет. Я знал это. Я хотел, чтобы ты позволила мне быть рядом, когда будешь рассказывать ему. Этот разговор не мог быть легким, — он выругался, а затем безрадостно рассмеялся. — Ты самая стойкая девушка из всех, кого я знаю, Джордж. Но было нелегко.

От его сочувствия у меня на глазах навернулись слезы, и я оттолкнула свою тарелку, заставляя башню из хлеба покачнуться и опрокинуться. Я не хотела начинать плакать с самого утра. Если бы я начала делать это с утра, то уже к обеду стала бы разбитой, а у меня не было времени на эмоциональное похмелье.

— Нет. Нелегко. Ни для меня, ни для него.

Отец насмешливо вскинул брови и сел обратно в свое кресло, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Я не волновался насчет Моисея. Ты единственная, о ком я беспокоюсь в этом разговоре.

Я кивнула и направилась к двери. Мой отец имел право на гнев. Полагаю, мы все имели. Я толкнула дверь с проволочной сеткой и задержалась на крыльце, чтобы прочувствовать, как щиплется прохладный воздух. Это тут же привело мои мысли в порядок.

— Как он воспринял это, Джордж? — отец последовал за мной и стоял в дверном проеме. — Когда ты рассказала ему, как он отреагировал?

Я могла заметить, что он по-прежнему злился и не был готов прекратить раздувать пламя. Гнев утомлял. Не зависимо от того, было ли у меня право на это, было ли у отца право на это, но внезапно я засомневалась, что хочу и дальше продолжать испытывать злость.

Я сконцентрировалась на том, чтобы наполнить легкие кислородом — один раз, второй, третий — прежде чем ответила ему:

— Он плакал, — я спустилась с крыльца и направилась к конюшне. — Он плакал.

Моисей  

— То есть ты просто уедешь? — вскинув руки, произнес Тэг.

— Покраска закончена. Скоро привезут ковер. У меня даже есть покупатель. Нет причин оставаться, — я сложил неиспользованные галлоны с краской в свой грузовик и вернулся обратно в дом, составляя мысленный список того, что еще необходимо сделать, прежде чем я смогу убраться подальше из этого города.

— Ты выяснил, что у тебя был сын. С девушкой, в которую, как ты говоришь, не был влюблен, но которую не можешь выбросить из головы. Ты также узнал, что твой сын — ее сын — погиб при трагических обстоятельствах.

Я игнорировал Тэга и сворачивал оставшуюся ветошь. Ковровое покрытие должны были привезти сюда через час. Как только его уложат, женщина, которую я нанял, чтобы прийти и навести порядок, смогла бы приступить к уборке. Вообще-то, мне следовало бы позвонить ей и узнать, не сможет ли она начать в этот же день с кухни и ванной комнаты, просто чтобы ускорить процесс.

— Все это ты узнал вчера. Сегодня ты пережил это. Завтра ты уезжаешь.