Леонид чувствует жар и боль в правой ступне. В сапоге хлюпает кровь. Его сознание замутнено, а мир кажется чёрно-белым. Цель идти, не сворачивая, как можно дальше и прочь из тумана уже не кажется выполнимой.
На самом деле, он близок к цели, он выйдет к кордону. Но я, — тот, что поджаривается у раскалённого шара Арктура, на короткое время притянутый мощной гравитацией, — знаю, чем закончится поход… Приказ — «Прекратить огонь!» — был как безумие. Когда он в перекрёстии мечущихся снопов света, поступил с небес, испоганенных существом, выблёвывающим едкую смесь, было уже поздно и тщетно. Леонид слышал приказ, и мысль — ведь мы здесь, для того чтобы уничтожить тварь любым способом и будем стоять до смерти! так зачем же прекращать огонь!?.. — на мгновение озарила мозг, но стоять до конца всё равно уже не имело смысла. Существо было неуничтожимо, а противоречивые приказы, лишь доказывали, то, что стало понятно задним числом, когда перестало иметь значение любое доказательство и исход, прежде всего для меня…
Ночь истекает. Утробный гул за спиной, сливается в сплошное клокотание, но оно, словно задремало. Леонид опасливо бросает взгляды через плечо и видит лишь плотную взвесь туч от земли до неба, подсвеченную рыжеватым восходом. Густую, в завихрениях, похожую на жидкость или тлеющий пожар. Развалины остаются позади, и он вступает в пригородные кварталы, целые, но зловеще пустые. Ветер гоняет пыль. Лоскуты туч несёт он по расцвеченному болезненной зарёй осеннему небу. Прочь от руин.
Впереди угадывается мерцание фар и надрывное урчание моторов. Кажется, он вышел к своим. Пытается идти быстрее. Вдоль тёмных фасадов с чёрными окнами по прямой как стрела улице. И чем ближе подходит к маневрирующей технике, тем яснее различает, сквозь бьющий свет фар — огромные дымящие выхлопами тягачи с прицепными фургонами непонятного назначения, занявшие поперёк все полосы движения на Московском проспекте. Большинство нагружены странными прозрачными сплошными ёмкостями, сложенными в прицепах наподобие пчелиных сот.
Леонид уже совсем рядом. Он знает, что за ним наблюдают. Он сомневается, стоит ли идти дальше?.. Что они здесь делают?.. Зачем всё это?..
— Товарищ! — рёв мегафона, заставляет вспорхнуть стаю ворон с кроны дерева. — Вы вышли в зону оцепления! Назовите себя и своё звание!
На него направляют орудийные башни броневиков. Лучевое оружие заградотряда — эти энергетические скальпели, — дружно нацеливаются на грязного, согбенного человека подволакивающего ногу.
Он понимает, что это не вооружённые спасатели и не подмога, а, так называемые, специальные части взаимодействующие с представителями Ми-го, Старцев и Йит. С каждой из трёх рас по-разному, в зависимости от их степени открытости. Так что войны больше не будет. Его вообще не ожидали увидеть. Живых, с той стороны, видно пришло единицы.
— Майор Леонид Челищев… — хрипит он.
— Громче!.. — ему не знаком этот голос. Человек орёт из открытого люка командного броневика, и он в тёмных очках.
— Майор Леонид Челищев!
— К какой части вы приписаны?..
— Часть номер четыре, Ленинградского военного округа.
— Руки за голову! Двигайтесь нам навстречу слаженно и без резких движений! Выбора нет. Руки сцепляют затылок, движение сразу отдаётся мышечной болью. Леонид идёт по россыпи выпуклых трещин в асфальте. Приближается к кордону на расстояние пяти шагов. Его стремительно окружают, толкают в спину дулом, проталкивают в узкий коридор между бронированными боками машин. Ведут, напирая сзади, мимо колонны джипов, вдоль прицепов с непонятным грузом.
— Направо.
Леонид послушно поворачивает и сталкивается с картиной, которая западает в память на всю короткую жизнь. Его, и мою нынешнюю жизнь, в виде куска изменяющегося нечто в межзвёздном пространстве.
Он видит Ми-го, собравшихся вокруг сияющей сферы и безмолвно наблюдающих за светом объекта похожего на многократно увеличенную замороженную шаровую молнию. Ми-го — шесть крупных особей. Им никто не мешает. Они отгорожены металлическим заграждением. Похоже, идёт ритуал. Шар изменяет структуру. Блеск угасает, и поверхность начинает напоминать кожу огромного слизня свернувшегося в клубок, а не кусок льда. Ми-го издают еле различимое пощёлкивание…
— Господи… — шепчет Леонид.
— Вы религиозны?.. — голос из-за спины — вкрадывающийся, ироничный.
Майор вздрагивает и оборачивается — охрана, будто испарилась. Перед ним стоит тот самый человек в тёмных очках, плотно прилегающих к глазницам, который орал в мегафон. Что ответить?..