— Ты уверен, что всё будет так, как ты сказал?
Профессор несколько раз подряд кивнул головой.
— Даже и не сомневайся.
Дмитрий опустил спинку кресла и удобно устроился в ожидании сна. Он закрыл глаза и начал считать слонов. Профессор, внимательно наблюдавший за внуком, увидел, как тот задышал спокойно и равномерно. Дыхание становилось менее глубоким, а черты лица разглаживались. Через десять минут, он померил пульс. Частота сердечных сокращений упала до шестидесяти ударов. Ещё не много нужно было подождать. Ещё через полчаса, казалось, поверхностное дыхание исчезло совсем, а пульс упал до тридцати ударов.
— Счастливого тебе пути.
Дед погладил внука по голове, разглаживая торчащий вихор, и улыбнулся.
— Всё будет хорошо.
Он запустил двигатель машины и медленно тронулся с места, направляясь к себе в больницу. Сумерки опустились незаметно, окрашивая всё в безликий серый цвет. Настроение у Виктора Ивановича было сродни этим сумеркам — такое же гнетущее и не предвещавшее ни чего хорошего. Машина, соблюдая все скоростные режимы, казалось, едва передвигается по городскому шоссе. Дмитрий без признаков жизни полулежал на откинутом переднем сидении. От куда-то изнутри поднялась совесть, и начала грызть и без того мечущуюся в беспокойстве душу. Виктор Иванович сжал руль так сильно, что побелели фаланги пальцев. Осознание случившегося, давило тоннами непосильного груза. Зачем он это сделал? Почему он рискует жизнью и здоровьем собственного внука? На кой ему эти руны по большому счёту? Ни одна из них, ни стоит человеческой жизни! Захлёбываясь в собственном извержении совестливых фраз, где-то очень глубоко продолжал гореть слабенький огонёк здравого смысла. Ради забытого всеми прошлого, я готов умереть трижды, но сохранить золотую крупицу Великого наследия предков! Сейчас это ни кто не поймёт, и ни кто не оценит. Однако пройдёт ещё некоторое время, и мои же потомки спросят с меня за то, что я не смог уберечь, не смог донести до них маленькую толику того, что по праву называется этим Великим наследием. Когда компромисс между совестью и трезвым рассудком был найден, «Волга» въехала на территорию больницы. Подрулив к приёмному покою, Виктор Иванович вышел из машины, и зайдя в помещение окликнул дежурного:
— Заберите из машины больного и откатите ко мне в нейрохирургию, в отделение реанимации. — Он хотел было сразу же подняться в свой кабинет, но остановился и посмотрел, как двое санитаров выгружают Дмитрия из машины. — Аккуратнее! Не мешок с песком достаёте!
Он пропустил мимо себя каталку и пошёл за ней следом. Теперь он будет рядом с внуком каждую минуту. Всё будет под контролем. Всё будет хорошо. Он шёл по длинному больничному коридору и как заклинание повторял одно и то же. Наконец добрались до реанимации. Тут же к нему подошёл дежурный врач и спросил:
— Виктор Иванович, моя помощь нужна?
Профессор замотал головой.
— Спасибо, Саша, я сам управлюсь. Попроси Верочку сделать кофе. По всей видимости, я отсюда скоро не выйду.
— Что нибудь серьёзное? — Саша с тревогой в глазах посмотрел на Дмитрия, лежащего на каталке. — Если что, то я буду рядом.
— Хорошо, хорошо.
Дмитрия перегрузили на кровать, и Виктор Иванович сразу же подключил к нему датчики контроля. Нитевидный пульс тут же отозвался коротким писком. В дверь вошла Верочка с чашкой дымящегося кофе.
— Ваш кофе.
— Спасибо, Вера. Если кто меня будет спрашивать, то меня нет ни для кого.
Верочка глянула на больного и на профессора. Потом, что-то сообразив, кивнула головой.
— Я поняла, Виктор Иванович.
ebooksa