Ловец снов

— Вот! — Иван Иванович вытащил своё тело из машины и указал на это здание рукой. — Вот наша гордость Игорь Николаевич. Первая деревенская больница!

Он сказал это с такой гордостью, что Игорь стал понимать насколько трудно, а порой невозможно в таких деревеньках что-то выкроить для людей. Что-то построить или просто купить. Иван Иванович мог, потому и был на протяжении многих лет у руля своего маленького княжества. Игорь осматривал недавно построенное здание, ещё без официальной мраморной таблички, пахнущее свежим раствором и древесиной. Он ещё не понимал радоваться ему или огорчаться. Надолго тут задерживаться он не планировал и заранее не хотел в этом разочаровывать председателя.

— Здорово. Но если есть больница, то должен быть и штат сотрудников?

Председатель смущённо откашлялся в кулак и произнёс:

— Должен. Один уже есть — наша бессменная медсестра Вера Петровна. Ты вторым будешь. Принимай пока помещения, а штат потихоньку наберём. Годика через два, глядишь, и главным тебя поставлю. — Иван Иванович хитро прищурился. — Как тебе такая перспектива?

Игорь пожал плечами, понимая, куда опять тот клонит и ответил:

— Поживём, посмотрим.

Внутри помещения ещё валялся неубранный строительный мусор, а ещё не покрашенные двери, навешанные на петли буквально вчера, приятно пахли сосной. Несколько просторных, но ещё пустых кабинетов по одну сторону и около десятка больничных узких палат по другую, вызывали приятный рабочий зуд и радость от предстоящей работы. Настроение приподнялось и тут же захотелось надеть белый халат и приступить к приёму пациентов.

— Здорово! — Это был предел восхищения увиденным. — Если тут прибраться, то можно сразу же начинать работать.

Иван Иванович видел, как загорелись глаза нового доктора и улыбнулся.

— Работать будете пока в старой санчасти. Но на этой неделе всё приберём и завезём столы, стулья и кровати. — Старый хитрован прищурился и тихо добавил: — У меня в загашнике уже есть кое-какое оборудование, а остальное докупим и выбьем по лимиту. Я не первый день к этому готовлюсь. На открытие больницы всех жителей позовём и начальство из райцентра. Пусть посмотрят, как у нас люди живут.

Делать людям добро, видимо было у него в крови. Он радовался словно ребёнок каждому маленькому своему успеху, после которого жизнь в его деревушке чуть преображалась, и люди, почти не разгибающие своих спин на огородах и полях, начинали выпрямляться и улыбаясь, благодарить своего большого хозяина за те радости, которые он делал им от случая к случаю.

— Ну, с этим пока всё. — Председатель плавно переходил к следующему этапу осмотра достопримечательностей. — Теперь поедем твой дом смотреть. Не дом, скажу я тебе, а целая хоромина. В таком доме вдвоём жить нельзя. Обязательно нужно детишек нарожать, чтобы веселее было. От детей всегда веселее в доме, да и на душе радостно от них.

Вот и подошли к самому главному, как подумал Игорь. Посмотрим, что за хоромину вы нам приготовили, товарищ председатель.

— Иван Иванович, можно вопрос не скромный?

— Давай. А почему не скромный? Стесняешься, что ли? Ты не стесняйся. Когда есть, что сказать, всегда говори. Даже от того, что выговоришься, уже легче будет. Этому меня отец мой научил. А ведь прав был старик. Я на себе его завет не раз пробовал, и всегда лучше выходило, чем прежде. Будь-то по делу или так в беседах пустых.

— Я спросить хочу — почему мой коллега от вас уехал? Если у вас всё так здорово, то почему он убежал отсюда? Мне об этом говорили ещё в городе не понаслышке.

Игорь увидел, как тень пробежала по лицу председателя, а его добрые глаза стали жёсткими и колючими. Он не сразу ответил на его вопрос, видимо, обдумывая и взвешивая каждое слово заранее.

— Видишь ли, дорогой Игорь Николаевич, люди разные бывают. Кому и хлебная крошка в радость, а кому и в горе. Думаю, что не пришёлся по вкусу ему наш каравай, вот и уехал он от нас. У нас ведь в деревне жизнь не сахар. Чтобы выжить, люди трудятся днём и ночью за эту хлебную крошку. Да что я тебе об этом? Поживёшь — сам всё увидишь. Не испугаешься трудностей — приживёшься. Ну а если нет, — в его голосе на мгновение зазвенел металл — не осудим. Скатертью дорога.

От его слов стало как-то неловко, и Игорь попытался сгладить возникшее напряжение.