Вот только тогда Игорь понял о ком идёт речь.
— Ты о Хозяине?
Наташа лишь кивнула головой в ответ. Как раз вечером случилось ещё одно событие, но скорее радостное, чем грустное — заговорила баба Катя. Ежедневно, в конце рабочего дня Игорь по пути домой заходил к ней. Он её осматривал, мерил давление и слушал с помощью фонендоскопа работу сердца. Благодаря стараниям Веры Петровны, которая большую часть времени проводила у неё дома, ухаживая и проводя необходимые процедуры, кризис миновал и дело, хоть и медленно, но шло на поправку. В этот вечер, как обычно он вошёл в дом бабы Кати, чтобы провести необходимый осмотр и с удивлением застал бабку на кухне, за приготовлением какой-то выпечки. Та стояла у стола и размешивала тесто, что-то бубня себе под нос.
— Здравствуй баба Катя. — Игорь стоял у порога, наблюдая за неугомонной старушкой. — А ты я вижу молодцом.
— Здравствуй сынок. — Голос её был ещё слаб, но спазмы, душившие её всё это время, отпустили. — Устала я лежать, ноги совсем сомлели. Дай, думаю, хлеб спеку. И ногам польза и дань за здравие отдам.
— Долго на ногах находиться тебе ещё нельзя. К нагрузкам нужно привыкать постепенно.
Бабка махнула рукой.
— Потом привыкну. Времени у меня уже почти не осталось, а дел много скопилось.
Она худенькими ручками перекатывала упругое тесто и было видно, как от напряжения у её виска бьётся тоненькая нитка кровеносного сосудика. Капельки пота выступили у неё на лбу, но старушка не обращала внимания на такие мелочи. После тяжёлой продолжительной болезни, баба Катя сразу перешла на достаточно тяжёлый для неё труд. Она не стонала и не просила для себя лёгкой жизни. По каким-то только ей известным рецептам, она лечила, таким образом, своё тело и душу. «Люди войны» — это первое, что пришло Игорю в голову. Для них не было болезней и трудностей. В жесточайших условиях они не просто выживали — они жили, чтобы всеми способами уничтожать врага и спасать будущее великой страны — детей. Вот такая нелёгкая выдалась им судьба, а главное и невероятное во всём этом то, что они все и баба Катя в частности продолжали и по сей день жить в таком режиме, не обращая внимания на житейские мелочи. Где-то глубоко в душах их война не понятно с кем и для чего, всё ещё продолжалась.
— А ведь ты, баба Катя и первую мировую помнишь?
Игорь присел на табурет рядом со столом, с интересом наблюдая за бабкиными руками. Та покивала головой, раскатывая очередной раз шар жёлтого теста.
— А как не помнить? С этой войны всё тогда и началось.
— Что началось?
— Вернее это было уже после, но до революции, когда к нам в село георгиевский кавалер пожаловал. Вот тогда и началось.
— Да что началось-то?
— Горе началось сынок. Беда пришла. — Она быстро смахнула со щеки, набежавшую слезу, но дела своего не оставила. — Лучше бы он тогда мимо прошёл, может ничего бы тогда и не случилось.
— Ты это о ком баба Катя?
— О нём, об Алексее. Алексее Буранове. Давно это было — ещё в шестнадцатом. Тогда многие мужики с войны возвращались. Кто домой к себе шёл, а кто и просто места себе на земле искал. Однажды летом у нас в Лотошниках солдат объявился. Вся грудь в крестах, да и всё при нём. Высокий, курчавый, грудь широкая, а в плечах сажень косая. Красавец, одним словом. Он на постой у Комарихи остановился, да так потом и остался. Девчат у нас много незамужних было, да все как на подбор. Вот он огляделся, да решил избу ставить прямо в селе. Я сама тогда в девках ходила. И мне он в душу запал. По ночам всё думала о нём.
Баба Катя горестно вздохнула, видимо воспоминания давно минувших лет подняли на свет знакомые до боли образы. Вылепив из теста кругляш, она водрузила его на противень и слегка распластала, превратив в высокую лепёшку. Уверенно подхватив широкий противень, она аккуратно поставила его в духовку и закрыла дверцу.
— Ну вот. Пусть теперь подходит. — Она обтёрла о фартук руки и направилась в свою комнатку. — Прилягу я. Устала немного. А ты если хочешь, можешь посидеть рядом и послушать. Тем более это и тебя касается.
ebooksa