Начинает издалека. Стрельцов уже начал догадываться по какому поводу этот полковник объявился у него в кабинете.
— Да собственно меня больше интересует академик Бехтерев Владимир Михайлович, который в то время косвенно был связан с упомянутыми мной людьми.
Корзун с пониманием кивнул головой.
— Как же понимаю. По сути, вы коллега покойному академику и продолжаете его дело. Я не прав?
Профессор пожал плечами. Настроение резко упало и хотелось только одного — поскорее оказаться дома.
— Ну, не только его. Хотя вы в чём-то правы.
— Конечно, прав. — Корзун заёрзал в кресле, почувствовав, что ухватил за невидимую ниточку воздействия. — Вы же изучаете деятельность мозга в неординарных условиях? Скажем так, при воздействии на него телепатии, гипноза, или прямо говоря зомбировании объекта?
— Зомбированием, как раз и занимался Барченко. Бехтерев же изучал механизмы психических процессов. Это область нейрофизиологии, а я всего лишь нейрохирург. Чувствуете разницу?
По лицу чекиста было видно, что не чувствует. Его интересовало нечто другое. Корзун опять заёрзал в кресле, кашлянул в кулак, как бы готовясь начинать разговор, для которого он и пришёл к профессору и, наконец, пристально посмотрел профессору в глаза.
— Скажите, Виктор Иванович, тот человек, что находится сейчас в ожоговом центре у Сухова, — было видно, что Корзун тщательно подбирает слова для своего вопроса, — он вполне адекватен?
Стрельцов удивлённо посмотрел на полковника.
— Я не совсем понял вашего вопроса. Что значит адекватен?
И тут Корзун выдал такое, что у профессора в один миг изменилось отношение к незваному гостю.
— Когда днём вы разговаривали с этим погорельцем в присутствии Сухова, вам не показалось, что этот непонятно откуда взявшийся человек не совсем тот, за кого себя выдаёт?
Вот так дела. Не уж-то Коленька заложил? Хотя вряд ли. Сдался ему этот погорелец. Пока вся эта возня вокруг него не совсем понятна, не стоит всего говорить полковнику. Мысли со скоростью товарного поезда пронеслись в его голове, после чего Стрельцов ответил:
— Да разговора собственно и не было. Больной пришёл в себя, но как оказалось совсем ненадолго. Если считать его бред адекватностью, то думаю нужно подождать какое-то время, что бы он пришёл в себя окончательно, а потом установить его психическое состояние.
Корзун не сдавался.
— Вы не припомните, что он всё-таки говорил, когда бредил?
Полковник начал утомлять профессора.
— Чтобы он не говорил, это всё плод его воспалённого воображения. В таких случаях, слова не имеют ни какого значения. Да я и не помню.
ebooksa