Отец Рольфа часто сокрушался по поводу плачевного состояния американского железнодорожной системы, и теперь Люк понял, почему. Пути тянулись во все стороны, но казалось, что используются только четыре-пять. Остальные рельсы были покрыты ржавчиной, а между шпалами росли сорняки. На некоторых путях стояли заброшенные товарные вагоны и платформы, которые Люк использовал в качестве укрытий, продвигаясь к офисному зданию. Он увидел планшет, висящий на гвозде на одной из опорных стоек крыльца. Если это было расписание движения на сегодняшний день, то Люк хотел взглянуть на него.
Люк присел на корточки за брошенным товарным вагоном рядом с задней стенкой горочного поста, наблюдая, как составитель идёт к горочному пути. Только что прибывший товарняк теперь находился на вершине горба и всё внимание оператора будет сосредоточено на нём. Если Люка заметят, то скорее всего примут за ребёнка, помешанного, как и мистер Дестин, на поездах. Только обычно дети не приходили в половине шестого утра, чтобы поглазеть на поезда, насколько бы сильно помешанными они не были. Особенно вымокшие и с изуродованным ухом.
Выбора нет. Он должен был увидеть, что на планшете.
Мистер Красные Сапоги шагнул вперёд, когда первый вагон состава медленно прокатился мимо него, и потянул за «палец», соединяющий его со следующим. Вагон — «Стэйт-оф-Мэн Продактс», выкрашенный в красный, белый и синий цвета, — покатился вниз по склону, повинуясь гравитации; его скорость контролировалась управляемыми вагонными замедлителями. Оператор горочного поста дёрнул за рычаг и «Стэйт-оф-Мэн Продактс» перешёл на Путь № 4.
Люк вышел из-за вагона, и, засунув руки в карманы, неторопливо направился к офисному зданию. Он смог выдохнуть только, когда оказался ниже горочного поста и вне поля зрения оператора. К тому же, подумал Люк, если оператор ответственный, то его внимание должно быть сосредоточено только на текущей работе.
Следующий вагон, цистерна, отправился на Путь № 3. Два вагона-гаража также пошли на Путь № 3. Они сталкивались, ударялись и катились. Поезда «Лайнел» Вика Дестина были довольно тихими, но в это место было сумасшедшим домом. Люк подумал, что люди, живущие на расстоянии меньше мили, подвергались шумовой атаке не меньше трёх-четырёх раз в день. Но, может, они уже привыкли. В это было трудно поверить, пока он не подумал о детях, проводящих свои дни в Институте — наедающихся от пуза, пьющих алкоголь, курящих сигареты, зависающих на игровой площадке и носящихся с криками по коридорам в вечернее время. Привыкнуть можно к чему угодно, подумал Люк. Это была ужасная мысль.
Он добрался до крыльца, всё ещё находясь вне поля зрения оператора, а составитель поездов стоял к нему спиной. Люк не думал, что он обернётся. «Отвлечётесь на такой работе и можно остаться без руки», как-то раз сказал мальчикам мистер Дестин.
На листе, прикреплённом к планшету, было не так уж много информации; колонки для путей № 2 и № 5 содержали только два слова: ОТПРАВКИ НЕТ. Товарняк на первом пути отправлялся в Нью-Брунсвик, Канада, в 5 вечера — не вариант. Отправка с четвёртого пути в Берлингтон и Монреаль должна была начаться в 2:30 дня. Уже лучше, но всё равно не подходит; если к этому времени Люк не уедет, у него определённо будут большие проблемы. Путь № 3, на который составитель сейчас отправлял вагон «Нью-Ингленд Лэнд Экспресс», показался Люку подходящим. Отсечка поезда № 4297 — время, после которого начальник станции не должен (теоретически) принимать больше вагонов, — была назначена на 9 утра, а в 10 97-ой должен был отправиться из Деннисон-Ривер-Бенда в Портленд/МЭ, Портсмут/НХ и Стербридж/МА. Последний город находился не менее, чем в трёхстах милях отсюда, а, может, и дальше.
Люк вернулся к заброшенному товарному вагону, наблюдая, как вагоны продолжают катиться вниз по горбу, распределяясь по разным путям, — какие-то предназначались для отправки сегодня, а другие должны были дожидаться своего часа на разъездных путях.
Составитель поездов закончил свою работу и забрался на маневровый паровоз, чтобы переговорить с машинистом. К ним присоединился оператор горки. Раздался смех, который был отчётливо слышен в утреннем воздухе, и которому Люк был рад. Он много раз слышал смех, доносящийся из бытовки на уровне «В», но тот смех был каким-то зловещим, будто смеялись орки из книг Толкиена. А этот исходил от людей, которые никогда не держали взаперти кучку детей, и не окунали их в иммерсионный бак. Смех мужчин, у которых не было специальных тайзеров в виде электродубинок.
Машинист маневрового паровоза протянул наружу пакет. Составитель взял его и спустился вниз. Когда паровоз медленно покатил вниз по горбу, составитель и оператор достали себе пончики из пакета: большие, посыпанные сахарной пудрой, и, вероятно, с джемом внутри. У Люка заурчало в животе.
Двое мужчин сидели в креслах-качалках на крыльце и жевали пончики. Люк, тем временем, переключил внимание на вагоны, ожидающие отправки на Пути № 3. Всего их было двенадцать, половина товарных. Вероятно, недостаточно, чтобы составить поезд для отправки в Массачусетс, но на горке оставалось ещё более пятидесяти нераспределённых вагонов.
В это время на станцию зарулила фура и проехала через пути к товарному вагону с надписью «Стэйт-оф-Мэн Продактс». За ней проследовал автофургон. Из него вышли несколько мужчин и начали грузить бочки из вагона в фуру. Люк слышал, что они общались на испанском, и даже понял несколько слов. Одна из бочек опрокинулась и из неё высыпалась картошка. Было слышно много непринужденного смеха и немного ругани. Люк с интересом наблюдал за происходящим.
Оператор горочного поста и составитель вагонов наблюдали за погрузкой с крыльца, а потом зашли внутрь. Фура уехала, теперь груженная свежей картошкой для «Макдональдс» или «Бургер Кинг». А за ней проследовал автофургон. Станция на время опустела, но вряд ли надолго; могли снова начаться погрузочно-разгрузочные работы, а машинист маневрового паровоза мог продолжить добавлять вагоны к составу, который должен был отбыть в 10 утра.
Люк решил рискнуть. Он вышел из-за заброшенного товарного вагона, но тут же нырнул обратно, увидев, как машинист поднимается по горбу, держа телефон у уха. Он остановился на секунду, и Люк подумал, что его заметили, но мужчина, очевидно, просто закончил разговор. Он сунул телефон в нагрудный карман спецовки и прошёл мимо, даже не взглянув в ту сторону Люка. Он поднялся на крыльцо офисного здания и вошёл внутрь.
Люку некогда было ждать и в этот раз он не стал расхаживать. Он помчался вниз по горбу, не обращая внимания на боль в спине и уставшие ноги, перепрыгивая через рельсы и вагонные замедлители, и лавируя между датчиками скорости. Среди вагонов, ожидающих отбытия в Портленд-Портсмут-Стербридж, был красный вагон с надписью «Саутвэй Экспресс»; слова были едва различимы под множеством граффити, появившихся за годы эксплуатации. Он был грязным, невзрачным и строго утилитарным, но имел одну привлекательную особенность: не до конца закрытую раздвижную дверь. Возможно, ширины щели хватит, чтобы в неё протиснулся один исхудавший отчаянный мальчик.
Люк ухватился за ржавую ручку и подтянулся. Щель
Содержимое вагона напомнило Люку о чердаке его тёти Лэйси, хотя вещи, которые она там хранила, были старыми, а эти — новые. Слева стояли газонокосилки, триммеры, воздуходувки, бензопилы, коробки с автомобильными запчастями и подвесными моторами. Справа — мебель, часть в картоне, но в основном, замотанная в километры защитной плёнки. По краям стояли торшеры в пузырчатой упаковке и смотанные скотчем по три. Также тут были стулья, столы, кресла и даже диваны. Люк подошёл к дивану, стоявшему рядом с приоткрытой дверью, и прочитал накладную, приклеенную к упаковке. Диван (и предположительно вся остальная мебель) предназначался для «Бендер-энд-Боуэн Файн Фурничер» в Стербридже, Массачусетс.
Люк улыбнулся. 97-ой поезд мог лишиться нескольких вагонов в Портленде и Портсмуте, но этот шёл до конца линии. Удача ещё не покинула Люка.
— Я нравлюсь кому-то там, наверху, — прошептал Люк. Затем вспомнил, что его мама и папа — мертвы, и подумал, что нравится не так уж сильно.
ebooksa