Институт

Он двинулся вперёд, не сводя глаз с единственной звезды.

21

Она вела Люка не более тридцати секунд. Как только он вошёл в лес, звезда исчезла. Он остановился, Институт всё ещё был частично виден сквозь ветви деревьев на опушке.

Всего лишь миля, сказал он себе, и ты найдёшь место, даже если немного собьёшься с курса, потому что она сказала Эйвери, что оно большое. Довольно большое. Так что иди медленно. Ты правша, а значит тебя будет уводить вправо; постарайся компенсировать это, но не переусердствуй, иначе отклонишься от курса влево. И веди счёт. Миля должна быть где-то между двумя и двумя с половиной тысячами шагов. Приблизительная цифра, конечно, всё зависит от рельефа. И будь осторожен, не выколи себе глаз веткой. В тебе уже достаточно отверстий.

Люк пошёл дальше. По крайней мере, здесь не было никаких кустарников, через которые пришлось бы пробиваться; лес состоял из старых деревьев, которые давали много тени сверху и толстый слой лесной подстилки снизу. Каждый раз, когда ему приходилось обходить одно из них (возможно, это были сосны, но в темноте не разберёшь), он пытался сориентироваться, чтобы продолжить движение по прямой, которая теперь — он должен было это признать — стала в значительной степени гипотетической. Это было похоже на поход через огромную комнату, уставленную едва заметными предметами.

Что-то слева от него внезапно хрюкнуло и побежало, сломав одну ветку и шумя другими. Люк, городской ребёнок, — замер. Это был олень? Господи, а если медведь? Олень мог убежать, но медведь, возможно, не прочь был перекусить. Может, он уже приближался к нему, привлечённый запахом крови, которой были залиты шея и правое плечо Люка.

Затем шум прекратился, и он мог слышать только сверчков и периодические уханья совы. Он отсчитал уже восемьсот шагов, когда что-то услышал. И пошёл дальше с вытянутыми вперёд руками, как слепой, мысленно отсчитывая шаги. Тысяча… двенадцать сотен… а вот какое-то дерево, настоящий исполин, первые ветви высоко над головой, не разглядеть, нужно обойти… четырнадцать сотен… пятнадцать сот…

Он споткнулся о поваленный ствол и растянулся на земле. Что-то, возможно, обломок ветки, вонзился ему в левую ногу, и он застонал от боли. Какое-то время он лежал на лесной подстилке, восстанавливая дыхание, и с грустью — какой же невероятный и запредельный вздор — вспоминал свою комнату в Институте. Комнату, где было место для всего и всё было на своём месте, и никакие животные неопределённого размера не грохотали среди деревьев. Безопасное место.

— Ага, только это не так, — прошептал он, и поднялся на ноги, потирая новое отверстие в джинсах и новое отверстие в коже. По крайней мере, у них не было собак, подумал он, вспоминая какой-то старый чёрно-белый фильм про тюрьму, в котором пара заключённых, скреплённых цепью, вырвались на свободу со сворой ищеек на хвосте. К тому же, эти парни бежали по болоту. С аллигаторами.

Видишь, Люки? — услышал он голос Калиши. Всё хорошо. Просто продолжай двигаться. По прямой, настолько это возможно.

Отсчитав две тысячи шагов, Люк начал вглядываться в деревья, не пробиваются ли где огни. Там всегда горит несколько огней, сказала Морин Эйвери, но жёлтый ярче остальных. К двум с половиной тысячам он начал испытывать беспокойство. К трём с половиной был почти уверен, что сбился с курса, и намного.

«Это всё дерево, из-за которого я упал, — подумал он. — Чёртово дерево. Когда я поднялся, видимо, пошёл не в ту сторону. Теперь я знаю только то, что впереди Канада. Если люди из Института не найдут меня, я умру в этих лесах».

Но поскольку вернуться назад было невозможно (даже при всём желании он не смог бы найти свои следы), Люк продолжал идти, размахивая перед собой руками в поисках веток, которые могли нанести ему новые раны. В ухе пульсировала боль.

Он перестал считать шаги, но, должно быть, сделал около пяти тысяч — более двух миль, — когда увидел среди деревьев жёлто-оранжевые проблески. Сначала Люк принял их за галлюцинацию или возвращающиеся точки. Ещё с десяток шагов развеяли его сомнения. Жёлто-оранжевый свет стал ярче, и к нему присоединились ещё два, более тусклых свечения. Должно быть, электрические. Он подумал, что самый яркий свет шёл от натриевой лампы, которые обычно были на больших парковках. Отец Рольфа сказал однажды, когда возил их с Рольфом на фильм в «Эй-Эм-Си Саутдэйл», что такие лампы ставятся для предотвращения грабежей и угона машин.

Повинуясь порыву, Люк хотел броситься вперёд, но сдержался. Меньше всего ему хотелось снова споткнуться об упавшее дерево или сломать ногу, угодив в нору. Теперь огней стало больше, но он не сводил глаз с первого. Большой ковш продержался недолго, но сейчас у него появилась новая путеводная звезда, гораздо лучше. Через десять минут Люк подошёл к окраине леса. Примерно в пятидесяти ярдах, через открытое пространство, стояло ещё одно сетчатое ограждение. Оно было увенчано колючей проволокой и вдоль него с интервалом примерно в тридцать футов стояли фонарные столбы. С датчиками движения, сказала Морин Эйвери. Передай Люку, чтобы держался от них подальше. Этот совет был явно лишним.

За ограждением виднелись маленькие дома. Очень маленькие. Не хватит места даже для кошки, сказал бы отец Люка. В них могло быть по три комнаты, но, скорее всего, было по две. Все они были одинаковыми. Эйвери сказал, что Морин назвала это место посёлком, но Люку оно показалось больше похожим на армейские бараки. Дома стояли блоками по четыре, с лужайкой в центре каждого блока. В некоторых домах горел свет, вероятно, в ванных, чтобы не споткнуться ночью, если кому-то захочется сходить в туалет.

Там была единственная улица, которая заканчивалась зданием побольше. По обе стороны от этого здания располагалась маленькая парковка, на которой колесо-к-колесу стояли легковушки и пикапы. Всего тридцать или сорок, предположил Люк. Он вспомнил, как задавался вопросом, где сотрудники Института оставляют свои машины. Теперь он знал, хотя всё ещё оставалось загадкой, как доставлялись продукты. Перед зданием стоял фонарный столб с натриевой лампой, освещавшей две бензоколонки. Люк подумал, что это место было чем-то вроде магазина, институтской версией «Пи-Экс».

Теперь он понимал немного больше. Когда были выходные — Морин, например, ездила в Вермонт, — большинство персонала оставалось здесь, и между сменами они жили в этих убогих маленьких домишках. График мог составляться в шахматном порядке, чтобы они могли делить жильё. Когда нужно было отдохнуть, они садились в свои машины и ехали в ближайший город, которым был Деннисон-Ривер-Бенд.

Местные жители, вероятно, интересовались, что эти мужчины и женщины делают там, в лесу, для чего необходимо было придумать какую-то легенду, чтобы отвадить их. Люк не представлял, какую (и в данный момент ему было всё равно), но, должно быть, очень убедительную, чтобы столько лет не привлекать внимание.

Иди вдоль ограждения. Ищи шарф.