Институт

— Они лгут, — прямо сказал Люк. — А что касается звонков, о которых вы рассказали, — они звонят после восьми вечера?

Её голос понизился до яростного шёпота.

— Ты шутишь? Иногда они звонят ночью! «Заплатите, иначе банк заберёт ваш дом на следующей неделе! Вы придёте и увидите свою мебель на лужайке, а замки в дверях будут заменены!»

Люк читал об этом и о том, что было ещё хуже. Коллекторы угрожают старикам выгнать их из дома престарелых. Угрожают молодым семьям, которые всё ещё пытаются обустроить финансовую независимость. Они делают всё, что угодно, лишь бы получить свой процент.

— Хорошо, что большую часть времени вас нет дома и эти звонки оказываются на автоответчике. Они разрешают вам приносить сюда мобильник?

— Нет! Что ты! Он лежит в моей машине, в… в общем, не с собой. Как-то раз я сменила номер, но они узнали его. Как?

Легко, подумал Люк.

— Не удаляйте входящие звонки. Сохраняйте их. На них стоит дата и время. Коллекторские агентства не имеют права звонить клиентам — так они называют вас — после восьми вечера.

Он высыпал ведёрко и начал снова наполнять его, ещё медленнее. Морин глядела на него с изумлением и зарождающейся надеждой, но Люк не замечал этого. Он был глубоко сосредоточен на проблеме, мысленно проводя линии до центральных узлов, в которых эти линии можно было обрезать.

— Вам нужен адвокат. Но даже не думайте идти в одну из этих контор-однодневок, которые рекламируются по телеку, — они возьмут с вас втридорога, а потом устроят Главу 7[61]. Вы никогда не восстановите свой кредитный рейтинг. Вам нужен пробивной вермонтский адвокат, который специализируется на списании задолженностей, знает всё о законе «О добросовестных практиках взыскания долгов», и ненавидит этих кровососов. Я поищу и найду такого.

— Ты можешь это сделать?

— Почти уверен. — Если они не забрали его компьютер. — Адвокат должен выяснить, какие коллекторские агентства пытаются выбить из вас деньги, — те, что звонят вам по ночам. Банки и кредитные компании не любят называть имена посредников, которых они используют, но пока действует закон «О добросовестных практиках», — хотя в Вашингтоне есть влиятельные люди, которые пытаются отменить его, — хороший адвокат может вынудить их сделать это. Люди, которые звонят вам, постоянно переступают черту. Это кучка козлов, работающих в бойлерных[62].

И они не сильно отличаются от козлов, работающих здесь, подумал Люк.

— Каких бойлерных…

— Не важно. — Разговор уже начал затягиваться. — Хороший адвокат по списанию задолженностей пойдёт в банк с записью с вашего автоответчика и предложит им выбор: забыть о долге, либо пойти в суд с обвинениями в незаконной предпринимательской деятельности. Банки не любят ходить в суд, где люди узнают, что они нанимают парней, которые не шибко отличаются от бандитов из фильмов Скорсезе.

— Значит, мне не придётся платить? — Морин выглядела потрясённой.

Он посмотрел прямо в её усталое, бледное лицо.

— Разве вы сделали что-то плохое?

Она помотала головой.

— Но это огромная сумма. Он обставил свой дом в Олбани, накупил стереосистем и компьютеров, и ЖК-телевизоров; покупает всякие вещи для своей фифы, играет в казино и это продолжается уже несколько лет. А я дурочка всё верила, пока не стало слишком поздно.