Институт

— Это было первое, что я подумал, и сказал им об этом, но они продолжали лупить меня. Будто думали, что я притворяюсь.

— Безумие какое-то, — сказала она. «Бзумие», вместо «безумие».

— Думаю, это случилось, потому что я не тот, кого тут называют плюсами. Я обычный. Они называют нас розовыми.

— Ага. Розовыми. Точно.

— А что насчёт других детей? С ними случалось нечто подобное?

— Никогда не спрашивала. Точно не хочешь глотнуть?

Люк взял бутылочку и сделал глоток, хотя бы для того, чтобы она не выпила всё в одиночку. По его мнению, ей уже было достаточно. Вкус был отвратительный, как он и думал. Он вернул бутылочку назад.

— Не хочешь узнать, за что я пью?

— За что?

— За Айрис. И память о ней. Она как ты: ничего особенного, чуточку ТК. Час назад они пришли и забрали её. И, как сказал бы Джордж, мы её больше не увидим.

Она начала плакать. Люк обхватил её рукой. Он не знал, что ещё он мог сделать. Она положила голову ему на плечо.

17

В тот вечер он снова зашёл на страницу мистера Гриффина, ввёл название сайта «Стар Трибьюн» и смотрел на него почти три минуты, прежде чем стёр, так и не решившись нажать «интер». Трус, подумал он. Я — трус. Если они мертвы, я должен об этом узнать. Только он не знал, как принять эту новость, чтобы окончательно не сломаться. Кроме того, какая от неё польза?

Вместо этого он набрал: адвокаты по долгам, Вермонт. Он уже изучил этот вопрос, но сказал себе, что не помешает всё перепроверить. И это поможет скоротать время.

Через двадцать минут он выключил компьютер и подумал, не прогуляться ли и посмотреть, нет ли кого поблизости (например, Калиши, если она ещё не завалилась спать), когда вернулись цветные точки. Они закружились перед его глазами и весь мир начал куда-то отдаляться. Отъезжать, как поезд от станции, который он провожал взглядом, стоя на платформе.

Он опустил голову на закрытый ноутбук и сделал глубокий медленный вдох, говоря себе держаться, только держаться. Говоря, что это пройдёт, и не позволяя себе задаваться вопросом, что будет, если этого не случится? По крайней мере, он мог глотать, а это уже было неплохо. А через некоторое время ощущение уплывания от самого себя — уплывания во вселенную кружащихся огней — прошло. Он не знал, сколько это длилось; может, только минуту или две, но казалось гораздо дольше.

Он пошёл в ванную и почистил зубы, глядя на себя в зеркало. Они могли знать о точках, и, скорее всего, знали, но не об остальном. Он не представлял, что было изображено на первой карте или на третьей, но на второй был мальчик на велосипеде, а на четвёртой была маленькая собака с мячом в зубах. Черная собака, красный мяч. Похоже, он всё-таки был ТП.

Или стал им, теперь.

Он прополоскал рот, выключил свет, разделся в темноте и лёг на кровать. Эти огни изменили его. Они знали, что это может случиться, но не были уверены. Он и сам не до конца был уверен, но…

Он был испытуемым объектом, как, вероятно, все они, но слабые ТП и ТК — розовые — проходили больше тестов. Почему? Потому что были менее ценными? Расходным материалом, если что-то пойдёт не так? В этом нельзя быть уверенным, но судя по всему, так и есть, подумал Люк. Доктора посчитали, что он провалил тест с картами. Это хорошо. Они были плохими людьми, а хранить секреты от плохих людей, это ведь хорошо, так? Но ему казалось, что огни могли иметь какую-то другую цель помимо усиления способностей розовых, потому что они были и у более сильных ТП и ТК, как Калиша и Джордж. Что это может быть за цель?