– Если это нужно ради нашего спасения, то неэтично думать об этике, – твердо заявила Ольга и присела над рюкзаком. Уверенно открыв защелку и развязав шнурок, она продолжила:
– А я вот о чем думала, Дымов. Крысы с корабля, как говорится, бегут не во время крушения, а накануне. Кто-то считает, что они предчувствуются бурю, кто-то – что замечают щели, через которые корабль может дать течь. Не важно. В нашем случае – не важно.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Матвей. За спиной раздался тихий шорох: Алекс проснулся, выдернул из ушей наушники и теперь внимательно прислушивался к их диалогу. В какой-то момент Алекс повернулся с такой осторожностью, будто на его ногах спал кот, а он не хотел его тревожить. Матвей еле сдержал улыбку, поняв, что вместо кота там отдыхала Шарлотта. Шарлотта, надо же! Кому скажи…
– А то хочу сказать, Дымов, что зря мы исключили из наших версий предположение о фабричных выбросах.
Ольга запустила руку в накладной карман рюкзака Ирины и извлекла из него телефон. Старый, легендарный и известный тем, что он «в огне не горит и в воде не тонет», а еще знаменитый тем, что зарядки его хватает на несколько дней. Похоже, Ирина предусмотрительно захватила с собой ветерана мобильников на тот случай, если разрядится ее смартфон.
– Какое условие нам выдвинули? – продолжила Ольга. – Я пока не рассуждаю о том, кем был тот мифический «посредник». Как его, Владислав?
– Вячеслав, – ответил Матвей, начиная догадываться, куда она клонит.
– Все равно! Важно то, что нам сказали спуститься под землю двадцать первого, но выйти наружу до двадцать второго. И этому странному условию есть сразу два объяснения. Ключ стережет охранница. Ты с ней, Матвей, встретился и лишь чудом выбрался из пещеры живым и почти невредимым. Может, выбрался потому, что не унес ключ. А мог закончить, как мой брат, который об этих сущностях, похоже, не знал. Так вот, именно двадцать первого, когда мы спустились в пещеру, охранницы не оказалось. Почему? А потому, что двадцать второго фабрика сбрасывает в воду ядовитые отходы, которые распространяются с подземными водами и достигают пещер. Нам наказали выбраться до двадцать второго именно по этой причине. Я думаю, что эти выбросы на время отпугивают охранницу, и она оставляет свой «пост» накануне. Не двадцать второго, а раньше.
– Как крысы – корабль перед крушением, – пробормотал Матвей. – Угу. Ну а как быть с тем, что наши ребята стали погибать двадцать первого? Вряд ли это связано с фабрикой!
– Это может быть связано с самой охранницей, – подал голос Алекс и спустил ноги с дивана. Похоже, невидимая Шарлотта выбрала другое место для отдыха.
– Она может уходить, но оставлять на ключе заклятие: коснулся коробочки – и заразился проклятием, как вирусом. Я о подобном где-то читал. Не про охранниц, а про других сущностей-сторожей.
– Ты по-прежнему видишь, что мы с Матвеем обречены? – спросила Ольга, разворачиваясь к нему. Алекс выдержал ее прямой взгляд и честно ответил:
– Да. Рамки слишком четкие.
– Хорошо, – сказала она, хоть ничего хорошего не было. Перевела взгляд на мобильный в своей руке и включила его. Экран телефона загорелся желто-зеленым светом. Ольга поклацала кнопками, пролистывая меню, а затем удивленно выдохнула:
– Похоже, это не Ирин телефон. Контактов всего несколько. «Анна Ивановна, соседка». «Дочь». «Иван Федорович, врач». И еще какие-то «Миша» и «Павел, машина».
Матвей взял из ее руки мобильный, быстро пролистал контакты, затем открыл сообщения. В папке отправленных и входящих их оказалось всего два. И к своему изумлению Матвей обнаружил, что переписку владелец телефона вел с ним.
– Погодите-ка…
Он торопливо вытащил собственный смартфон, отыскал нужный номер и нажал на вызов. Чужой телефон тут же отозвался пронзительным пиликаньем.
– Дела, – выдохнул Матвей.
– Что такое? – разволновалась Ольга. Алекс подошел к ним и заглянул ему через плечо.