Он сидел на камне, закутанный в пластиковую пелерину, рядом с искусно замаскированным от дождя костром, как какая-то большая грустная птица, сквозь пластик смутно виднелись его синие очки, которые, как мы уже знали, являлись отличительной особенностью дозорного, передаваемым по кругу их тайным символом.
Он поприветствовал нас коротким гортанным вскриком, подняв вверх правую руку, и стал спускаться нам навстречу.
Мы встретились у Змеиного дерева и передали ему кастрюлю.
Он что-то пробормотал — мы уже плохо понимали их язык — и побрёл назад, к временным землянкам, откуда нам сквозь линии дождя чувствовались внимательные и настороженные взгляды.
Вечерами таких дней мы занимались необременительной трудотерапией по инициативе Гастелло — изготовлением переговорных устройств.
Переговорные устройства были очень просты и предназначались приюту для детей со слабым умственным развитием, который находился неподалёку.
Они состояли из двух пустых спичечных коробков, в днище которых с помощью иголки продевалась нитка длиною в восемь с половиной метров, и они соединялись друг с другом.
Таким образом, теоретически, дети со слабым умственным развитием, даже находясь в разных комнатах, могли переговариваться друг с другом по этим коробкам, но только если те были в полувы-двинутом положении.
Потом мы относили переговорные устройства в комнату Гастелло.
Она обычно сидела за столом, заваленном всякой всячиной, чаще всего перед ней лежал кубик Рубика, который она внимательно разглядывала, положив локти на стол и подперев подбородок руками, изучая расположение цветных квадратов.
Мы никогда не видели, чтобы она брала его в руки.
Тем не менее, всё-таки иногда расположение цветных квадратов менялось.
Рядом с ней почти всегда стояла сковородка, на которой медленно горело что-нибудь с неприятным запахом.
Перед сном мы молились о том, чтобы завтра опять был дождь.
Во сне мне часто снился этот странный приют, он представлялся мне, почему-то, средневековым замком со множеством загадочных комнат.
Каменный пол, устланный переплетением разноцветных нитей, ведущих во все стороны, невнятные, приглушённые голоса, факелы на стенах и бронзовый гонг, созывающий грустных обитателей замка к ужину в обеденный зал первого этажа.
Руководителем этого приюта, который назывался просто «Приют», был, как я случайно узнал, некто Николай Джатуравичюс — тайный любовник Гастелло.
Впервые я увидел его в одно из воскресений в «Магазине № 2», где я стоял у полки с прошлогодними журналами, которые никто, естественно, из местных жителей не покупал.
Рядом стоял один из виноградных братьев, они иногда посещали этот магазин, вопреки своим принципам не подходить близко к «Лагерю» и посёлку, в котором все аборигены их ненавидели и боялись.
Я читал «Вокруг света» — большой материал с фотографическими снимками о безумных обычаях новозеландских племён несколько веков назад, с удивлением отмечая необыкновенное сходство между той и этой жизнью.
ebooksa