Матвей миновал коридор, заглянул на кухню, потом в гостиную, но до спальни не дошел, остановился на пороге той самой кладовки с обоями в цветочек. Кто-то славно тут порезвился, нанеся этим обоям невосполнимый урон. Если раньше, там была всего одна дыра, из которой он несколько дней назад извлек шкатулку, то сейчас в боковой стене справа от двери зияла еще одна.
— Чем же вам всем так полюбилась эта кладовка? — риторически спросил он, опустился на одно колено, коснулся рваного края обоев, сколотой штукатурки, одного из шатающихся кирпичей. Два других уже валялись под ногами. Кто-то очень хотел разнести эту стену к чертям собачьим. Интересно зачем? Это просто глобальная нелюбовь к обоям в цветочек? Или кто-то что-то ищет?
— Может, тем, что раньше это была совсем не кладовка? — тихо сказала Настя, и он почувствовал прикосновение ее пальцев к плечу.
— А что? Сокровищница вашего отца?
Мелькнула мысль, что этот нежданный домушник — каменщик может быть все еще в доме. Мелькнула и исчезла. Пока Настя стоит за его плечом, никто не осмелится подойти со спины. Да и свой дом она знала лучше него.
— Сокровищница папеньки находилась в погребе, он мог неделями оттуда не вылезать, инспектируя и дегустируя нажитое. — Матвей взялся за шатающийся кирпич и попробовал вытащить. — Не надо, — попросила она.
Вторая мысль была о полиции. Вандализм, что называется налицо, так что можно со спокойной совестью вызвать участкового, но… Матвей представил лицо местного служителя закона, который скорее привык выслушивать жалобы бабок на алкашей, и понял, никого он вызывать не будет. Сам разберется, ну или не разберется, и бог с ними с обоями.
В дыре было темно, и разглядеть что там никак не получалось. Может, сокровища инков, а может, наружная стена, сложенная не из кирпича, а из камня.
— Ты же знаешь, что я не послушаю? — спросил он, поднимаясь и поворачиваясь к девушке. — Кто это был? Он еще в доме?
— Нет, — Настя смешно сморщила носик. — Ушел раньше. Я слишком поздно его почувствовала. Почему? — она топнула ногой. — Если я слышу, как ветки стучат по стеклам, как гудит вода в трубах, а тут…
— Может, потому, что ты избегаешь этой кладовки? Избегаешь так давно и так старательно, что не чувствовать эту комнату стало для тебя так же естественно как и дышать? То есть, «не дышать». Я бы сказал, ты просто не хочешь ничего знать, из того, что происходит здесь и дом идет тебе навстречу. — Он посмотрел на девушку. — Давай не будем упражняться в психоанализе, а сделаем так: я сейчас закрою машину, вернусь в дом, заварю нам чая, сам заварю, не утруждайся, посидим за столом, и ты мне расскажешь… — Она подняла на него испуганные глаза. — Хотел бы я сказать «все», но не буду. Расскажешь то, что захочешь, то, что сможешь. Никакого принуждения. Расскажешь, а я тебе поверю. — Она не ответила, продолжая все так же испуганно смотреть на него. — Но потом, я вернусь сюда, доломаю то, что не доломал наш гость и посмотрю, зачем он приходил в наш дом и начал внеплановый ремонт. Договорились?
Настя дернула плечиком и растворилась в воздухе.
— Буду считать это согласием, — громко сказал Матвей и отправился к машине.
Он сделал все. как и обещал. Заглушил автомобиль, запер, вернулся в дом. умылся, подмел штукатурку в коридоре, заварил чай и даже налил две чашки. Но Настя так и не появилась. Странно, но он не обиделся. Алле он бы себя так игнорировать не позволил.
Сейчас же он просто включил ноутбук, сел за кухонный стол и снова стал искать. Вспомнил, куда планировал заехать и нашел на сайт местного исторического общества. У них был свой архив и пусть он уступал по объемам городскому, но имел ряд своих преимуществ. Во-первых, он был полностью оцифрован силами энтузиастов. Во-вторых, доступ к нему мог получить любой желающий, заплативший символическую сумму, в качестве добровольно-принудительного взноса. В-третьих, в нем было множество, так называемых, неофициальных свидетельств: фотокопий рецептурных бланков, например, на ртуть и долговых расписок, просто фотокарточек из семейных альбомов, писем и даже частично церковноприходские книги. В общем, всего помаленьку.
19. Ее откровения (2)
Оплатив доступ, Матвей набрал в поисковой строке название села, нашлось более тысячи документов, так или иначе связанных с Алуфьево. Конечно лучше искать на месте, ребята бы быстро помогли ему сузить поиск, но раз уж он не доехал до города… В какой-то момент своих изысканий мужчина поднял голову от экрана и увидел, что Настя сидит напротив и смотрит в чашку с чаем, с таким видом, словно прикидывает, как бы половчее в ней утопиться. Или утопить кого-то другого.
Она выглядела такой расстроенной, когда поймала его взгляд, вздохнула, собираясь силами, как ребенок, который никак не может признаться родителям, что вазу с буфета разбил именно он, а не кот. Наверное, поэтому, он спросил совсем не то, что намеревался. И совсем не то, чего ждала она.
— Что у тебя было с библиотекарем?
Прозвучало слишком похоже на фразу из дешевой мелодрамы, Матвей даже сам поморщился. А девушка распахнула глаза и… покраснела. А он испытал мимолетное желание взять телефон и сфотографировать девушку, до чего она была милой с этим румянцем.
ebooksa