Егор красноречиво переложил дробовик из руки в руку. Нина заткнулась.
— Через час придёшь, мы тебе гороха отсыпем. Поросёнку на сегодня, в счёт разлитых помоев. Идёмте.
Последнее слово предназначалось семье. Люба и Кеша покорно пошли к подъезду.
— Эй, а лестницу мыть кто будет? Донеслось из какого-то окна сверху. — И так в подъезде вонища стоит, а теперь вообще не зайти будет!
Егор притормозил, обернулся и спокойно сказал, глядя на соседку:
— Конечно же, уберёт Нина. Она ведь не хочет беседовать с врачами на тему гигиены жилых и сопутствующих помещений.
— Чего?! — опять завопила женщина. Твой выр… э-э-э, сынок это всё устроил, вот пусть и моет! Или Любка!
— В следующий раз оставляй ведро в квартире, — обронил Егор и повторил: — идёмте.
— И правильно, — донеслось сверху. — И велосипед свой убери, и ящик со шмотьём, а то и правда, заявку напишем в больницу, пусть вам штраф дадут. Весь первый этаж хламом заставила, людям не пройти, не проехать, тараканов развелось тьма…
Семья Кухаревых продолжать перепалку не стала, а поднялась к себе, в однокомнатную квартиру на третьем этаже. Егору, как постоянному члену военгруппы, выделили отдельное, пусть и маленькое жильё. «Гражданские» ютились по две-три семьи на квартиру.
Было прохладно — хоть инженерам и удалось наладить работу батарей в жилых домах, запасы мазута в резервном хранилище ТЭЦ, которое по счастливой случайности оказалось на человеческой территории (в отличие от самой ТЭЦ), неуклонно уменьшались. Поэтому все давно привыкли, что температура в квартирах не поднимается выше тринадцати градусов. А в «хозяйственных» домах вообще не топили, утепляя квартиры, в которых томились поросята, подручными средствами. Которых тоже было очень мало.
Одно спасало — в городе жило шестьсот человек. Достаточно, чтобы противостоять регулярным набегам нечисти, но не настолько много, чтобы драться за ограниченные ресурсы. Каждого чужака встречали с распространёнными объятиями, естественно, после выяснения его намерений. С гостями всегда можно было поторговать и обменяться новостями.
— Ты, падая, ничего не сломал? — спросил Егор, после того, как Люба разогрела обед на кухне с помощью электроплитки и маленького дизельного генератора, и накрыла на стол.
— Да так, — как можно равнодушнее ответил Кеша. — Просто лоб о стену ушиб, когда вперёд летел.
Егор протянул руку, сдвинул отросшую до самых бровей чёлку сына и нахмурился, увидев отёк и несколько неглубоких ранок.
— Ещё и поцарапал. Люб, у нас осталось, чем обработать, чтобы не загноилось?
Жена отрицательно покачала головой. Каждой семье на месяц выдавались предметы первой необходимости, некоторые медицинские препараты тоже входили в их число, и кроме того, члены военгруппы имели кое-какие привилегии. Но совсем недавно Люба переболела тяжелейшей ангиной, даже говорить не могла, и запас семидесятиградусного самогона ушёл на полоскания и компрессы.
Егор задумчиво посмотрел на сына. Тот старался есть не слишком быстро, но чем ближе к весне приближался календарь, тем сильнее Люба урезала порции, стараясь растянуть продукты до того времени, когда из земли полезет хотя бы крапива. Сама и вовсе начала есть один раз в день, уверяя «своих мальчиков», что совсем не голодна.
— Я одолжу у Елены Ивановны. У них этой зимой вроде как никто не болел, так что они вряд ли весь спирт израсходовали. Лоб обязательно надо обработать.
Семья после скандала выглядела «кисло», и Егор решил поднять им настроение.
ebooksa