Триединство

После разгрома противник попросил реванша и целый час пытался отыграться. Егор не торопил и даже выпил пару стаканов сивухи, чтобы согреться. Семья отошла на второй план, к тому же он был уверен, что Люба и Кеша прекрасно проводят время там, где сейчас толпится весь город. Штырик рассказал, что чужаки охотно принимают в оплату старую одежду, свинину, кастрюли, ложки, солому, куриные яйца, муку, самогон, бинты — в общем, всё, что угодно. Даже от бесполезных нынче смартфонов и компьютеров не отказываются. Так что Егор за своих близких был абсолютно спокоен.

Глава 25

— Я вернулся домой в полной уверенности, что Люба и Кеша уже спят. Но квартира оказалась пуста. Тогда потащился в сквер. Торговля шла полным ходом, чужаки установили качели, несколько каруселей — простеньких, но после Катастрофы в городе такими развлечениями и не пахло, выжить бы. Так что все, особенно дети, были в восторге. Наверное, все шестьсот человек там собрались, кроме дежуривших на точке выхода и тех, кто в ту ночь по графику город патрулировал.

Егор замолчал. Марина тоже ничего не говорила — она вообще никак себя не проявляла. Лишь легонько поглаживала мужское предплечье, давая понять, что слушает.

Магический шар давно рассосался, в комнате царила темнота, та самая, тёплая, доверительная, которая сближает даже незнакомых людей. Что уж говорить о тех, кто только что представлял собой единое целое.

Егор справился с нахлынувшей тоской и продолжил:

— Я долго прочёсывал толпу, пытался их найти. Спрашивал и спрашивал, но их никто не видел последние полчаса. Три раза возвращался в квартиру. К двум часам, когда люди, наконец-то, разбрелись по домам, а чужаки стали готовиться к ночлегу, я уже озверел от тревоги. Понадеялся, что мы просто разминулись, но они так и не вернулись.

Где-то недалеко заржала лошадь, ей тут же вторила вторая. Егор снова замолчал, по напряжению мышц ведьма поняла, что он прислушивается.

— Это кони, деревенские, — шёпотом объяснила она. — В ближайшие недели у них только ночные выпасы, днём работы много. А луг отсюда недалеко.

— А не страшно простым людям ночью в полях? — так же шёпотом спросил Егор. — Не сами же кони пасутся, верно я понимаю?

— Ты что, у каждого жителя моя татуировка. Танюша оберегов наделала специальных, арбалеты у всех, многие с огнестрелом не расстаются, пули серебряные есть. Так что ничего ни с лошадями, ни с табунщиками не случится. Как я понимаю, ты их не нашёл?

Резкий переход к неприятной теме заставил Егора вздрогнуть.

— Да, не нашёл. Так в ту ночь и не ложился. Да и не только я, всю военгруппу по тревоге подняли. У нас территория была не такая обширная, как у вас, конечно, но очень неприятная. Помимо девятиэтажек ещё и коллекторы, складские помещения, подвалы… Утром к поискам подключились и гражданские. О чужаках забыли после того, как с самого утра тщательнейшим образом обыскали и машины, и весь их скарб. Ничего. И в какой-то момент эти циркачи просто исчезли. Растворились в воздухе, прихватив и автомобили, и палатки, и даже недогоревшие костры. А также всё, что выторговали у местных, и всё, что продали, тоже. Это понятно не сразу стало, но, когда проверили — вообще ни у кого ничего из купленного не осталось. То есть, людей фактически ограбили. Это так всех возмутило, что на Кешу и Любу не то, чтобы наплевали, но искать перестали. Сочувствующе по плечу похлопали, развели руками, и всё на этом. Да и что можно было ещё сделать, если мы перерыли всю территорию сверху донизу раз десять. В штабе озвучили версию, что моих забрала с собой нечисть, эта версия и стала официальной. А я понял две вещи. Первое: мы ничего не знаем о потустороннем мире, и то, что они в мой город ни разу до этого не попадали через точку выхода, не значит, что они так не могут сделать, если захотят. И выглядят они, как угодно, и подлость замышляют почти всегда. И второе: нужно беречь своих близких. Опасность, она всегда рядом ходит. Сегодня тебе скучно с сыном на карусели покататься, а завтра он может исчезнуть из твоей жизни. Если бы я тогда пошёл с ними, а не беспокоился о шахматах и честности Штырика, Люба и Кеша были бы до сих пор со мной.

В этот раз тишина длилась гораздо дольше, но Егор всё-таки снова заговорил:

— Я, в отличие от остальных, не сдавался. В общей сложности не спал четыре ночи подряд, от стресса и напряжения даже немного крыша сдвинулась. На четвёртую ночь случилось нашествие то ли призраков, то ли фантомов, я и стал их развоплощать. Ну, или упокаивать. Само собой вышло. До потери сознания наразвоплощался, я же не знал тогда, где энергию брать, наш экстрасенс, как я гораздо позже понял, даже не инициирован был. Когда отбили нападение, решил, что меня в городе никто и ничто не держит, в квартире находиться не мог, ловить сочувствующие взгляды тоже. А как наш несчастный полуколдун работать на износ ради общества, которое не уберегло мою семью, не хотел. И ушёл. Вот и хожу с тех пор. Опыта за годы поднабрался, знающие люди и нелюди много чего подсказали, теперь ты вот, со своей библиотекой. Расту потихоньку. И очень хочу узнать, что же на самом деле с ними случилось.

— Я не представляю, о каком Хранилище все говорят. Да нечисть, похоже, и не знает толком ничего. А в письменных источниках вообще никаких упоминаний. Фолиант, может, и даст ответ, мне вторая половина книги не доступна ещё. Честное слово, как только что-то выясню, сразу тебе сообщу. Мне кажется, ты имеешь право знать, что с ними произошло. На Веню не обращай внимания, он не умеет добро напрямую делать. Да и если делает, его не благодарить, а удавить хочется. — Помолчала, потом осторожно спросила: — А они не могут быть живы?

— В буферной зоне два солнца, — кратко пояснил Егор.

Марина потёрлась носом о его плечо, а потом решила выразить сочувствие более эмоциональным способом. Очередное лошадиное ржание колдуны не услышали из-за собственных стонов и вздохов.

* * *

Марина ушла ещё до рассвета — спать в паре оказалось слишком жарко, к тому же она не привыкла делить постель с кем-то, кроме Герды. Едва ведьма закрыла за собой дверь, Егор провалился в сон.

А утром первая посетившая его мысль оказалась такой: «Бли-и-и-ин, что это было? И что мне теперь с этим делать?!»