Совсем не просто –
по-птичьи рассекая высь
вершиной острой.
Мы сгинем. Но в конце пути
у нас есть право
опору снова обрести,
дробя суставы.
– Скажи, но, боль стерпев свою,
над миром светлым
мы станем птицами в раю?
– Мы станем пеплом.
Обруч становится невыносимо холодным. Кажется, что глазные яблоки сейчас станут льдом. Язык уже сковывают ледяные иглы. Нужно содрать обруч и идти обратно. Или позвонить. Не звонить никому. Катя царапает виски, пытаясь сковырнуть украшение. Но понимает, что обруча нет.
Катя встает ровно и пытается сделать глубокий вдох. Легкие не вмещают в себя воздух. Вокруг только эта деревянная рыжая арматура. Это сон, нужно взять нож и полоснуть себя по руке, чтобы проснуться. Она резко чертит глубокую линию на сгибе. Руке становится горячо. Но рука отдельно. Катя не чувствует боли.
42
Самое поганое дерьмо, данное нам в воспоминаниях и ощущениях
– Катюха. Кать.
– Бляяяя, что это
– Щас. Хлебни вот. Щас потихоньку.
– Димка, это как вот такое? Это что вообще?
– Минуту потерпи, муть пройдёт. Я чуть не сдох тоже поначалу. Щас глаза откроются. Только за машиной как теперь.
ebooksa