Однажды приехал Андрей. Попросил амулет для больного ребенка Юлиной знакомой. Мальчик тоже умирал от рака, как и сама Юля еще три месяца назад.
– Господи, ну будь человеком! Чего ты боишься? Умрет ведь пацан. Ты спасти его можешь! – настаивал Андрей. – Они деньги предлагают большие за помощь!
– Кто? – переспросил Гарик хмуро.
– Ну, родители его!
– А они уже знают об амулете?
– Так получилось… – Андрей вдруг замялся. – Юле я рассказал все, не удержался. Трудно такую правду в себе носить! Не мог больше. А она сразу про того мальчика вспомнила и как пристала ко мне: поезжай к Гарику за амулетом, и все! Не дашь – сама к тебе приедет, еще и мать больного мальчишки с собой возьмет. Как в глаза ей смотреть будешь? Ведь жизнь ему спасти можешь!
– Ну вот, началось, – вздохнул Гарик. – Ладно, поехали.
В спальне умирающего ребенка был резкий, душный запах болезни. Бледный мальчик лет восьми лежал в постели, и на лице его читалась печать смерти. Его мать, изможденная худая женщина с опухшими заплаканными глазами, проводила его и прямо у кровати упала на колени.
– Спасите моего Олежку! – Она обхватила его ноги и устремила на него умоляющий сумасшедший взгляд. Гарик попросил ее выйти из спальни. Увидел в проеме двери столпившихся Андрея, Юлю и отца больного ребенка. Выгнал всех и закрыл дверь.
В окна спальни били солнечные лучи, и Гарик боялся, что чуда не случится: ведь оба раза все происходило ночью. Но все прошло в точности, как раньше. Просто свечение камня днем видно было меньше. Прошло несколько минут после того, как тело мальчика покрылось серебристой паутиной, он громко вздохнул и неосторожным движением сбросил с себя амулет, продолжая спать. Гарик вышел из спальни и сказал:
– Проснется здоровым.
Женщина снова упала на колени, заливаясь слезами. Отец протянул пухлый конверт:
– Это вам.
– Не нужно ничего. – Гарик отрицательно мотнул головой. – Вы даже не знаете, помог ли я вашему сыну, а уже деньги даете. Нельзя же всем на слово верить.
– Почему на слово? – возразил отец. – Мы знаем, что вы Юлю своим камнем вылечили. Значит, и Олежке поможет. Берите, это от всего сердца. Не обижайте. Мы так вам благодарны!
Андрей взял конверт вместо Гарика:
– Сам не возьмет, потом ему отдам. Скромный такой, а самому жрать нечего!
Это было правдой, поэтому Гарик все-таки взял эти деньги. Там было столько, что если жить так же скромно, как последние три месяца, хватило бы на пару лет. Но хотелось, наконец, поесть нормально. И в тот вечер он пригласил Андрея и Юлю в «Макдоналдс», где они пили пиво и ели гамбургеры до отвала.
Утром позвонили родители Олежки, наперебой рассказывали о чудесном исцелении сына: он сам встал, попросил поесть и захотел пойти гулять. Снова благодарили. Просто засыпали его приторными словами благодарности. Гарик просил их никому не рассказывать о том, что произошло. Они обещали.
А на следующий день в дверь Гарика позвонили. Выглянув в подъезд, он отшатнулся, едва успев захлопнуть ее. Толпа людей чуть не хлынула в квартиру. Дверной звонок вновь затрезвонил, дверь затряслась от многочисленных ударов, послышались умоляющие, а затем и угрожающие крики: