После завтрака поспать не удалось, потому что их, одного за другим, вызвали на разговор – или допрос? – к Голове, так уважительно партизаны называли командира отряда Власа Петровича Головина. Это был болезненно худой, смертельно усталый дядька с яркой проседью в черных густых волосах, с папиросой, с которой он, кажется, никогда не расставался. Даже когда руки его были заняты, папиросу он крепко зажимал зубами. Севе подумалось, что на ногах командир держится исключительно благодаря силе воли и вот этой лошадиной дозе табака. Ему бы самому поспать, а не допрашивать каждого, кто приходит с той стороны болота. Но Голова думал иначе, Голова с каждым из них разговаривал лично и с глазу на глаз. Антимонии он не разводил, когда задавал вопросы, смотрел очень внимательно, просверливал взглядом насквозь. Да только что Севе эти «сверления» после общения с Ольгой Владимировной и Таней?..
– Из Гремучего ручья, говоришь, сбежали? – спросил Голова, перекидывая сигарету с одного уголка рта в другой. – А когда сбежали: до того, как там все началось или после?
– Что началось? – спросил в ответ Сева.
– Нападение, – уточнил Голова. Вот только не уточнил, кто на кого нападал.
– Наверное, до. Мы с Таней… – он осекся, а потом продолжил, – мы с ней вытащили Митяя из подвала еще до того, как все началось.
– Митяй – это тот седой и задиристый?
Тут можно было не отвечать, достаточно было кивнуть. С Митяем Голова пообщался с самым первым.
– И что он делал в подвале?
– Его там держали. В плену.
– А вы с Таней, стало быть, его вызволили?
– Стало быть.
– А Таня это третья из вашей компании?
– Нет. – Руки сами сжались в кулаки. – Таня… погибла. Третья – это Соня, ее мы подобрали в лощине позже, когда пробирались с раненным дядей Гришей к вам. Соня тоже из усадьбы. Ваша повариха тетя Шура ее знает. Она нас всех знает. Если хотите, поговорите с ней.
– Поговорю. А сейчас я с тобой говорю. – Голова подался вперед, узкие, жилистые руки положил на стол. – Я спрашиваю, ты отвечаешь. – В голосе его послышалась угроза. – Что там случилось?
Вот он – самый главный вопрос. Что случилось в Гремучем ручье? Все думают, что на усадьбу напали партизаны, перебили фрицев и бургомистра со свитой, подорвали машину фон Клейста, да только Голова прекрасно понимает, что партизан в ту ночь ни в усадьбе, ни в лощине не было. Партизаны появились значительно позже, когда в Видово пришел отряд карателей. Вот тогда партизаны начали спасать тех, кого еще можно было спасти.
– Вам лучше знать, товарищ командир. Мы выбрались из усадьбы еще до нападения.
Не станешь же сейчас рассказывать про упырей. И Горыныча этому насквозь пропитанному махоркой дядьке не покажешь.
– Значит, не видели ничего?
– Не видели.
– Вот и остальные не видели. – Рассерженным Голова не выглядел – скорее, озадаченным, словно бы решал странную головоломку. – А что в Видово происходило знаете?