Демон сна

Старик заметно вздрогнул, но тут же овладел собой.

— Вот как! В таком случае, враг свободы, не жди лёгкой смерти. И даже не очень лёгкой — не жди. Мерзавец. Знаешь ли ты, что Асебель была беременна от меня? Мне нужен был новый выводок импов… Впрочем, что тебе до этого, убийца. И не зови меня «Старик». По меркам вечности все мы юны. Стариком меня зовут мои подопечные — любят, наверно. Ты можешь звать меня Ди.

— Ди? — переспросил я. — Что это значит? Доктор? Дебил? Дурачина?

Глава культа наклонился совсем близко и прошипел:

— Посмотрим, как ты будешь шутить, когда я начну снимать с тебя живого кожу, разрубать твои рёбра, вытаскивать внутренности и растягивать сухожилия. О, поверь, ты будешь жить достаточно долго для того, чтобы ужаснуться всему тому, что я с тобой сделаю. И очень хорошо всё чувствовать. У меня есть методы. Да, сразу скажу тебе, Тюремщик — можешь кричать, если хочешь. Да вскоре ты и будешь кричать, у тебя выбора не будет. Но тут очень хорошая звукоизоляция — большие деньги за неё заплатил. Так что кричи на здоровье — я это послушать люблю. Был бы ты женщиной — ты бы уже пел мне песенки.

Он распрямился и подкатил ко мне небольшой столик-тележку, на котором лежало несколько кожаных выкладок со страшноватого вида инструментами:

— Всё-таки я предпочитаю знать имена тех, кого готовлю ко встрече с хозяевами. Я тебе назвался — скажи и ты своё имя. В твоих карманах я не нашёл никаких бумаг — конспирация у вас соблюдается, хотя тебе это и не поможет уже.

Всё было верно. Паспорт и водительское удостоверение я оставил в машине.

— Ким, — сказал я первое, что пришло на ум. Честно говоря, от вида изогнутых ножей, свёрел, тонких пил, буравов и прочей пыточной параферналии мне стало немного не по себе. Я начал отчаянно проверять состояние ментальных рычагов и, к своему ужасу, обнаружил, что деволюмизироваться сейчас мне будет очень сложно, если вообще возможно. Где-то я умудрился растратить почти все психические силы — впрочем, я сегодня был не особо экономен — да ещё и сонный поединок с суккубом меня отнюдь не восстановил. Скорее, наоборот. Надо было потянуть время, одновременно стараясь максимально сконцентрировать остатки энергии.

— Меня зовут Ким, — повторил я. — Очень приятно.

— Ким? — удивился этот самый Ди. — Думаю, ты меня обманываешь. Твои родители были поклонниками Киплинга? Участниками Коммунистического Интернационала? Или корейцами? Впрочем, точно не корейцами, с твоим-то разрезом глаз. Если хочешь, я тебе сделаю его ещё пошире. Ну, пусть будет Ким.

Ди отошёл в кухню и вскоре вернулся с низенькой табуреткой и той самой проклятой книгой в руках. Он взял небольшой пюпитр, стоявший поодаль, переставил его ближе ко мне, раскрыл и уложил на нём книгу. Я заметил, что он не листал страниц, а словно бы открыл том на заранее замеченном месте. Только вот закладки там никакой не было. Затем он пододвинул табурет вплотную, сел и принялся доставать из кожаных кармашков инструменты и раскладывать их рядом со мной на полу в известном порядке.

— Начнём с кожи, — бормотал он. — Три или шесть полос для привлечения внимания хозяев и на закуску. Потом приоткроем сердце, чтобы им было видно биение. Часть крови я прижгу, а часть пусть вытекает, закрашивает круг. А уж потом взрежем живот и всё остальное…

— Ты знаешь, Ким, — вновь обратился он ко мне. — Я ведь ждал тебя там, в «храме». Я был готов поклониться тебе. Ты должен был прийти во славе и мощи, со священной Книгой в руках. Книга обратилась ко мне сразу после того, как имп принёс весть о ней… Это было весной. Импа привела воля хозяев — не могла не привести, ведь здесь, в Москве, только мы совершаем правильные обряды. Я открыл свой разум, и Книга нашла меня и сказала, что ты вырвал её из рук творителей, а для чего отнимать священный предмет, дарующий силу, кроме как не забрать себе? Но почему-то Книга тебе не досталась, и потом я еле мог слышать её печальный зов. Она была заперта, заперта где-то здесь, в Москве. Знаешь ли ты, каково это — чуять страшное желание прикоснуться к Силе, чуять, что источник близок — и не уметь его найти! Словно есть желанная женщина, которая ходит мимо тебя каждый день и не замечает тебя! Когда-то так и было… Та женщина потом горько пожалела о своей невнимательности по отношению ко мне. Ах, молодость, молодость. Хозяева помогли мне её заполучить, но ей, увы, пришлось умереть. А теперь рядом — протяни руку — лежала огромная мощь, а я никак не мог до неё достать! Я молился хозяевам, приносил жертвы. И многомесячный труд мой не был напрасен: Книга пробилась-таки ко мне. Книга запомнила тебя. Она велела вызвать мою Асебель и направить в дом на краю Сокольников. Не знаю, зачем, но Книга сказала, что это необходимо, что это приведёт её в твои руки, а у тебя есть возможность получить Дар. Ты обладаешь огромной силой, хотя и сам не знаешь этого. Книга дала бы тебе всё, что нужно, а ты поделился бы своею новообретённой мощью со мной и всеми моими подопечными, всею моей паствой. Если бы во главе нас встал один из Тюремщиков, то свобода сразу воссияла бы над миром! Но ты отказался. Ты отказался от Книги. Отказался от силы, от свободы, от Дара. Книга была у тебя в руках, но ты, подумать только, отверг её зов. И пытался вдвоём с какой-то шлюшкой остановить Асебель, которая по велению Книги несла её ко мне после твоего отказа.

Так вот, значит, как. Вот почему суккуб одолевала Извольского. Чтобы я, заметив это, обратился в отдел БКЯС. Чтобы пришёл туда. Чтобы проклятая книга сама подсунулась мне в руки. Чтобы я похитил её, собственноручно вызволил из хранилища Организации и заглянул в неё. Думая, что ищу в ней способ избавления моей любимой Анечки, я на деле выполнял злодейскую волю этих самых «хозяев» — понятно, чью! И я плясал, как марионетка на ниточках, под дудку тёмных сил. Я совсем не гордился тем, что в итоге отказался-таки от книги тогда. Нечем мне было гордиться с самого начала. Господи! Уж мне-то нужно было помнить, что человек никогда не бывает один. Иные силы смотрят за тобою и все твои деяния ложатся на весы. Ну ладно же, кукловоды! Вы использовали моего друга, чтобы добраться до меня — бедный Марк! — вы пытались использовать меня, чтобы я встал во главе этого мерзейшего культа и даровал ему чёрное могущество, но вы просчитались. Моя воля ещё при мне!

Я вновь почувствовал, что гнев и светлая ярость растут во мне, как это было когда-то давно, когда я сражался с тёмной семейкой прежних владельцев зловещего манускрипта. Потихоньку я начал ощущать, что ещё немного — и я сдвину ментальный рычаг и смогу вырваться из оков. Лишь бы этот старик Ди не заспешил.

— Зачем же я вам, если ты и сам вон как ловко с книгой обращаешься, — спросил я, имитируя дрожь в голосе.

— Я был уверен, что ты умнее, — отвечал Ди, правя длинное узкое лезвие на толстом клапане кожаной выкладки. — Даже Книга была о тебе высокого мнения, если можно так выразиться о не осознающей себя воле великих артефактов. Ты ведь листал Книгу. Ты мог бы подчинять её своей воле и творить более могущественные и великие делания, чем записаны в ней. Даже я не могу перелистывать страницы Книги сам. Тут нет ничего стыдного, да и какие могут быть тайны от тебя, ты будешь мёртв через несколько часов, а эти часы проведёшь, как кричащий окровавленный обрубок. Кстати, поверь, скоро ты признаешь всю волю хозяев, признаешь меня, как своего господина, признаешь всё, лишь бы я облегчил твою боль хоть на секунду. Или чтобы убил тебя. Но я не стану этого делать. Только когда твоя душонка, не вынеся мучений тела, склонится перед хозяевами, тогда лишь, и то не сразу, я отправлю тебя к ним. Да, я думаю, можно сказать тебе правду — я могу выполнять волю Книги, но читать из себя она мне даёт лишь то, что пожелает сама. Точнее, на что будет её неосознанная воля или воля хозяев. Я уже сделал многое, но если бы это делал ты, мир бы уже стелился к твоим — к нашим! — ногам.

— Если ты знаешь, что я из этих, как ты их называешь, Тюремщиков, то ты должен понимать, что я не один. Тебе и твоему культу всё равно не уйти от расплаты, — сказал я.

— О, об этом не переживай. Я не знаю, как вы собрались в свою клику, как именно на протяжении столетий организовывали работу по запиранию человечества в эту вашу дрянную тесную клетку так называемых приличий, религий и мнимой морали, но теперь всё это перестаёт иметь значение. Вашей власти приходит конец. Скоро у твоего руководства будет, чем заняться, о, да. Ему точно будет не до розыска одного пропавшего служителя, когда все остальные окажутся под угрозой. Я знаю, у вас там есть какой-то отдел быстрого реагирования — так вот, ему сейчас предстоит отреагировать на сотни вызовов. Давай-ка мы с тобой потихоньку начнём, — и Ди взял в руки плоский широкий нож с загнутым кончиком. — А я тебе расскажу, что сейчас творится в Москве и области. Тебе веселее будет знать, что и друзья твои тоже страдают и гибнут. Что алтари уже впитывают кровь иных жертв. Что скоро Москва будет нашей. А там и весь мир людей! Конечно, с тобой бы у нас ловчее вышло, но и так всё идет по плану. Колёсики уже завертелись, и даже если ты сейчас вдруг как-то вырвешься и сумеешь меня одолеть — чего, конечно, не произойдёт — то всё равно будет поздно. Видишь ли, воля Книги и хозяев была в любом случае такова: размножить заклинания и обряды призыва и разослать всем моим главам ячеек, во все «храмы». А у нас их много. Даже за границей есть. Но больше всего тут, в Москве и Подмосковье. Места здесь… сильные. И прямо сейчас, одновременно со мной, мои адепты и мастера проводят ритуалы у алтарей согласно чудесным инструкциям из священного тома. Понимаешь? Там очень хорошо описано, как именно нужно делать жертвование, как именно призывать, чтобы существа Тьмы пришли и помогли нам. И пока Книга с нами, заклинания будут действовать везде. Прямо сейчас призывание идёт в сотнях «храмов». Вот-вот наши могучие союзники вырвутся из заточения и принесут желанную свободу на улицы городов. Воцарится хаос! Все те из людей, кто готовы услышать зов, выйдут и с весельем примутся убивать друг друга и прочих, мужчины станут брать женщин, а женщины — мужчин, все будут радоваться силе жизни! А существа Великой Тьмы помогут им. Сейчас во всех отделениях полиции, во всех пожарных и спасательных частях зазвонят телефоны. Слабые будут требовать от них защиты. Но получат ли они её? Разве людишки с брандспойтами и пистолетами могу противостоять Тьме? Ха! Когда через час-другой на площади и перекрёстки, ко всем околоткам и административным зданиям выйдет наша многотысячная армия инициатов, заранее вооружённая, возбуждённая ритуалами, пронизанная Силой, с нашими союзниками во главе, она увидит, как прежние власти предержащие ползают перед нею на коленях, умоляя о пощаде! Тогда те из нас, кто давно уже проник во все так называемые государственные структуры, возьмут власть в свои руки и повернут её на новый, правильный путь! Сильные воцарятся и заберут от слабых своё. Так положено от века. Будет ещё веселее, если по истерическим просьбам от местных чинуш старое правительство решит ввести войска. У солдат есть оружие. И часть из них, разумеется, услышит зов. Больше стрельбы, больше крови, больше смертей, всё для хозяев, всё для Великой Тьмы! Присоединяйся и ты. Дай свою кровь и тело — для начала. А потом душу. Давай!