— Здрасьте! — пискнула отиравшаяся в прохладе сеней Тинь и густо покраснела. Даже в полумраке было видно.
Ласточка не остановилась, прошла мимо, к своей комнатушке. Кай разозлился окончательно.
Ну почему эта дуреха с косами-бараночками и россыпью веснушек на вздернутом носу, заходится от одной улыбки, а вредная лекарка лишний раз не посмотрит в его сторону. Хотя все вокруг уверены…
Черти, демоны и все полночные твари!
Он притормозил, привалился плечом к беленой стене и улыбнулся.
Тинь сделалась красной, как раскаленый уголь. Еще немного, и точно заплачет.
— Привет, — сказал Кай. — Красивые у тебя ленточки.
Тинь кивнула и уставилась в пол. Пухлые пальчики немилосердно теребили подол фартука.
— Я вот что подумал… — начал было Кай, но тут дверь в коридор распахнулась и из комнаты высунулась мымра и вредина.
— Неси корзину на чердак.
Он отлип от стены, зыркнул из-за плеча Тинь на поджавшую губы лекарку и молча пошел к чердачной лестнице. Гладкий деревянный пол холодил босые ступни. Девица за его спиной судорожно вздохнула.
На чердаке было свежо и просторно, от нагретой солнцем земли под стропила затекали ласковые воздушные струи.
— Оставь девку в покое, — хмуро сказала Ласточка, разворачивая на горбатых щелястых досках кусок полотна.
— Это почему еще? — ненатурально удивился Кай, вытряхивая корзину над подстилкой.
Мымра, вредина и… и…мымра, в общем.
— Потому, что она от твоих улыбочек голову теряет и коленки в разные стороны разъезжаются. А тебе того и надо. Свербит в одном месте, а?
— Тебе-то что?
— А то, что Тинь еще маленькая, — ловкие руки методично перебирали сырые корешки, раскладывали рядами. — У тебя совсем мозгов нету?
— Сколько угодно. И нигде у меня не свербит!
— Да ты готов влезть на все, что движется! Пошел на поправку, сразу видно. Ступай вон к Лие, она молоденьких любит.