Чудовы луга,

Скоро первый снег.

За полотняной стенкой к стуку топоров примешался собачий лай. Лают, словно дичь подняли.

Ласточка прислушалась, встретилась взглядом с монахом и покачала головой.

— Пойду, гляну, что там псы заливаются. Постереги напар, хорошо?

Она натянула суконный плащ, накинула капюшон и вышла наружу.

В воздухе висела морось, небо навалилось животом на черные верхушки деревьев. Мертвая трава полегла от сырости. Поеденные чернотой палые листья тут же налипли на подол. Развороченная до самой глины лесная подстилка скользила и чавкала под ногами.

Сейчас где-то середина второй четверти, но день, считай, прошел. При свете костров деревья валить несподручно. За осинником, у края болот, скопилась непроглядная серость — то ли сумерки ползут, то ли волглый туман.

С другой стороны светил оранжевыми глазками лагерь, а собаки лаяли где-то сбоку, недалеко от гати. Слышались хриплые окрики сэна Марка — это его собаки. У бревенчатого настила и частично на нем столпились рыцари и солдаты, все куда-то смотрели, размахивали руками. Вдруг — хор возбужденных воплей, хохот, свист.

Лай оборвался. Вместо собак голосили люди, кто-то забористо чертыхался, кто-то стучал оружием по щиту. Ласточка прибавила шагу.

— Малыш, Разгон, Снежок! — перекрыл гвалт голос сэна Марка. — Сюда, сюда!

По болоту, прямо по трясине, лихо прыгая с кочки на кочку, бежали белые маренжьи псы. У одного в зубах болталось что-то темное, то ли выдра, то ли птица какая, не разберешь. Толпа раздалась, пропуская собак в обшитых кольчужным полотном попонках. Лапы у них до плеч были вымазаны болотной жижей, белая шкура забрызгана, попонки снизу тоже замараны.

Толпа снова сомкнулась, поверх капюшонов и подшлемников проплыла непокрытая золотая голова.

— Ай, Малыш, ай, умница! — нахваливал Рыцарь Медведя, — Ай, славный пес!

Ласточка поднырнула кому-то под руку, ткнула локтем в бок второго, перелезла через кучку бревен и выбралась на настил.

— Экую погань приволок, — хмыкнул Соледаго. — Это и есть кошмар местных болот?

— Выходит, что это. — Лорд Радель тоже оказался здесь. Он задумчиво пощипывал бородку. — Сколько слышал, а вижу впервые.

Два урсино крутились на пятачке, хлеща хвостами хозяина по сапогам, а один стоял, прижимая лапой какой-то невнятный узел с ветошью. Сэн Мэлвир нагнулся, рассматривая добычу.

— Света принесите! Не вижу ни черта… Ну, надо же, какая мерзость.

— Осторожнее, господин! — всполошился кто-то из солдат. — Не ровен час, кинется!

Соледаго бровью не повел.