Что ж у меня мозги-то такие червивые, господи?! Меня всего трясло; а тело бросало в жар и холод поочерёдно. Я бы прыгнул в окно по совету язвы-Анны, но оно уехало вслед за дверью в небытие. Я оказался узником в кирпичной коробке с полками, ящиками и кишащей гадами кроватью, по щиколотку в тёмной воде.
— За что… Ну почему я… — вырвался стон из моей груди.
Надо было схватить что-нибудь тяжёлое и начать давить червей. Или стряхнуть простыню в коробку, а потом накрыть её чем-то тяжёлым. Надо, надо, надо. Я знал, что надо. Но мог только стоять и смотреть на кровать, что волей моего дурной, необузданной памяти превратилась в отвратительнейшее ложе в мире. Ну, и ещё молиться, чтобы крошечная лампочка под потолком не погасла. Остаться наедине с этим кромешной тьме, что может быть ху… Не смей думать об этом! А-а-а!
Лампочка взорвалась с громким хлопком.
Я закричал, заколотил в стену, мгновенно сбив себе костяшки в кровь.
В воде тоже могут быть гады… Не думай!
Чёрт, ну это бесполезно. Мои мысли, стоит им зацепиться за что-то неприятное, начинают катиться по склону дурноумия как снежный ком, всё разрастаясь и разрастаясь.
Жар начал уходить, оставляя только знобящий холод. Вода, в которой я стоял, скручивала пальцы ног. Какой-то паралич, у меня часто так бывало от холода. Будто бы кто-то схватил невидимой рукой мои большие пальцы и резко тянул их вверх и в стороны, пытаясь наложить поверх указательных.
— Пожалуйста, выпустите, выпустите меня, ну чего вы от меня хотите, — запричитал я. Что-то трогало мои голени в воде, и я боялся даже подумать, было ли то очередное барахло или новые твари. Змеи, например.
— Ты там? — вдруг послышался голос за стеной.
— Да, да, — зашептал я. Я бы крикнул, но голос вдруг резко сел и перестал слушаться, так что я мог выдавить из себя только еле слышимый хрип.
— Данте!
— Я тут, — прохрипел я. Меня не услышат!
Колоссальным усилием воли я подчинил себе правую руку и смёл ею утварь с полки. Думал, она загремит, свалившись, но вещи лишь хлюпнулись в воду. И тогда я опять застучал.
— Сейчас мы тебя вытащим, отойди от стены!
Как же мне отойти-то, родименькие, там же змеи, там же червяки, я на них наступлю, упаду, захлебнусь, они залезут мне в рот и в нос, пусть я умер, но я боюсь, они всё равно измучают меня, они пролезут внутрь, они поселятся во мне, они…
Мощный удар обрушился о стену прямо рядом со мной. Ломают кирпичи. Согнувшись и дрожа, я мелкими шажками двинулся к противоположной стороне комнаты. Лишь бы не наткнуться на кровать в темноте, надо её обойти…
Я наступил на что-то скользкое, когда прогремел второй удар. Чуть не упал… господи…
…Как часто я начал поминать Бога. А его ведь точно нет, ведь как иначе объяснить всё
С третьим ударом мне в плечо прилетел осколок кирпича, но я испытал только облегчение: в комнатушку хлынул спасительный свет.