— Вы злопамятны.
— А вы поверхностны.
Мы сыграли в гляделки. По вялой мимике Доктора нельзя было понять, пытается ли он на меня давить или же шутит на ему одному понятный манер.
— Одно дело — шутка, другое — реальная смерть, — прервал я молчание.
— С чего вас беспокоят чужие смерти? Вы же сами серийный маньяк, терроризировавший всю страну!
— Я этого не говорил. Не надо переиначивать мои слова.
Опять хотелось уйти. Не из страха, как в прошлый раз, а из бессмыслия и злости. Здравый смысл начал требовать у ног объяснения, зачем они притащили всё тело в этот бедлам. Ноги стыдливо молчали.
— Зачем же вы кипятитесь, это тоже была шутка, — проронил Доктор. — Такая же невинная, как ваша.
Он привстал и схватил пинцетом воздух прямо перед моим носом. Я еле успел отшатнуться. Доктор же отпустил невидимую находку в очередную банку, накалякав на ней слово «Раздражение».
— Давайте забудем, — устало отозвался я.
— Только если вы отвлечёте меня достойным рассказом.
Был мрачный, пасмурный день…
Нет, не так.
Был понедельник… А хотя, на его месте могла оказаться и среда или пятница. Разве это важно?
Я никогда не знаю, с чего начать. Мысли путаются. Чудится, что упускаю что-то важное, и постоянно терзаюсь изнутри. В общем, я не рассказчик.
Был понедельник или среда. Короче, любой день, кроме вторника. Знаете, почему? Потому что вторники скучные. На мне лежит проклятье скучных вторников. Однажды — как раз во вторник — я стоял на остановке, глазел по сторонам, — ну, кто во что одет, и случайно подслушал чужой разговор.
— Опять скучный вторник… Пьер однажды сказал мне «скучный вторник», у него все вторники скучные. После этого они и у меня такие…
Вот так, случайно услышав чужие слова, я приобрёл в неделе абсолютно пустое, серое окно. Во вторники с тех пор никогда ничего не происходило. Не шли клиенты, меня не звали на вечеринки… Сущая скука. Но хотя бы я мог быть спокоен, что в этот день не случится ничего плохого. Теперь и с вами случится то же самое… если здесь есть дни недели…
Вот почему это не мог быть вторник. Проклятый звонок не мог раздаться в самый безопасный день.
— Послушайте, может хватит про вторники и среды? Я сомневаюсь, что это существенно для вашей истории.