— Наконец-то я поговорю с Ксавье!
— Хлоя ж сказала, с живыми никак не пообщаться!
— Но она смогла повлиять на докторицу! Найду и я способ!
— Ага, будешь книжки со стеллажа выкидывать в шифрованном порядке, как в том фильме?
— Свяжусь через доску с буквами. Так обычно с призраками и общаются.
— И как ты заставишь Ксавье взять доску?
— Я… ну…
— Будет стучать по всему дому, чтобы люди поняли — здесь полтергейст, — вмешался в тот разговор кто-то третий. — Кто-нибудь да сообразит насчёт доски.
— Вот именно! О… О! Теперь я поняла, откуда берётся полтергейст!
Они загалдели, радуясь, что нашли «подтверждение» для теории Хлои. А я даже и не знал, как сорвать с их глаз пелену. И, кажется, не так уж сильно того хотел. Эти трое так лучились — а тут ввалился бы я со своей мрачной правдой. Я не хотел причинять им боль, которую только что испытал сам. Пусть живут надеждой.
— Пойду поищу её, а то куда идти-то, в какой дом — непонятно, — сказала девушка, страдавшая по Ксавье, и ушла.
За окном разошёлся пеплопад. Лучше бы настоящий снег — я б тогда представил, что скоро Рождество… Праздник принёс бы мне хоть какое-то облегчение.
— Анна, — позвал я девушку, когда та проходила мимо.
— Да?
Я громко и тяжко вздохнул, чтобы она поняла — я дёргаю её не по пустяку. Взгляд её стал озабоченным, когда она хорошенько меня рассмотрела.
— Выглядишь как-то нездорово, — сказала она, и тут же спешно спрятала своё сочувствие. — Ну так чего звал?
— Давай устроим Рождество.
— До него ещё полгода.
— Какая разница? Анна, мы в Чистилище, тут вообще нет времени, можно хоть без перерыва праздновать бесконечное Рождество.
— Бред.