Перемены

— Полицейский, — спросил Эстебан. — Оно убило полицейского?

Эсмеральда на секунду снова посмотрела в никуда и покачала головой:

— Нет. Оно было атаковано спустя секунды, после проникновения в дом, — она задрожала и глянула вверх на Эстебана. — Демон потрепанного чародея приближается в этом направлении и стремительно.

Эстебан вздохнул.

— Мы надеялись решить задачу немного цивилизованно. Это твой последний шанс, потрепанный чародей. Что ты скажешь на моё предложение?

— Пойди трахни себя, — оскалился я.

Глаза у Эстебана стали черными и пустыми.

— Убей его.

Тело Эсмеральды напряглось в сексуальном желании, и она, оскалив зубы, наклонилась вниз, издавая низкий, рычащий звук, до краёв заполнений эротической и физической жаждой.

В течение нескольких последних мгновений пальцы моей правой руки расстегнули застежку на амулете моей матери. И когда маленькая вампирша наклонилась ко мне, ее встретила серебряная пентаграмма — символ, в который я верил. Пятиконечная звезда, олицетворяющая пять элементов и духовное начало, ограниченное кольцом смертной воли, контроля и милосердия. Я не викканин. Я не отношусь к верующим никакой церкви, невзирая на тот факт, что я говорил лицом к лицу с архангелом Всевышнего.

Но были некоторые вещи, в которые я верил. Некоторые вещи, которым я доверял. Ведь вера это не постоянное посещение служб, и не то количество денег, которые вы положили на меленькую тарелочку. Это не значит отправится нагим к Святым реликвиям или медитировать каждый день на диване.

Вера это то, что вы делаете. Это стремление быть лучше и благороднее и добрее, чем вы есть. Это как делать добрые дела для всех остальных, даже когда никто не говорит вам, что вы герой.

Вера — это сила внутри вас, и это даже более сложно и неуловимо для понятия, чем магия. Символ веры, наполненный истиной верой и искренностью, это проклятие для многих сверхъестественных хищников, и одними из созданий, на которых он наиболее сильно влиял, были вампиры Красной Коллегии. Я не знаю, как это работает или почему. Я не знал, должна ли быть какая-то поддержка могущественных существ или Существ. Я никогда не просил никого из них сделать это, но если так, один из них все равно поддерживал меня.

Магический амулет загорелся ярким серебряным светом, который ударил Эсмеральду как шестифутовая волна, отбрасывая её и разрывая на клочки маску плоти, которую она носила, обнажая существо, скрывающееся под ней.

Я повернулся и направил символ на Эстебана, но он успел на несколько шагов отскочить назад. Однако свет заставил его поднять руки и прикрыть глаза, пока он продолжал отступать.

Эсмеральда издала шипящий, змеиный звук, и я увидел изможденное, чернокожее существо, поднявшееся из обрывков одежды и маски плоти. Оно было таким же маленьким, но его конечности были длиннее по крайне мере на треть, из-за чего оно казалась длиннее и костлявее. Обрюзгшее черное брюхо свешивалось вниз, а его лицо заставило бы чувствовать себя лучше одну из действительно отвратительных летучих южноамериканских мышей.

Она раскрыла челюсти, обнажив клыки и длинный извивающийся розовый язык, покрытый черными пятнами. Абсолютно черные глаза пылали яростью.

Тени дернулись в лучах бледно-голубого света, и в лесу раздалось торжествующее охотничье завывание Мыша. Он нашел мой запах — или вампиров — и уже приближался.

Эсмеральда снова зашипела, и этот звук был наполнен гневом и ненавистью.

— Мы не должен! — рявкнул Эстебан.