Перемены

Он пронесся вокруг меня со сверхъестественной скоростью, огибая пылающий амулет по широкой дуге, и схватил маленькую женщину-вампира за руку. Они оба на мгновенье уставились на меня своими холодными, пустыми, черными глазами, и затем раздалось завывание ветра, и они исчезли.

Я с удовольствием распластался на земле. Моё мчащееся сердце начало замедляться, мой страх понемногу начал уходить. Однако смятение от того, что случилось, тем не менее, осталось. Может быть, это было так запутано и невыполнимо, потому что я был так вымотан. Да. Наверное.

Мыш издал один громкий рык и встал надо мною. Он толкал меня носом до тех пор, пока я не поднял руку и слегка не почесал ему за ухом.

Томас и Молли прибыли следом. Я был рад, что Томас доверил Мышу вести преследование, пока он сам двигался более медленно, чтобы моя ученица не оставалась одна среди деревьев. Его глаза сияли серебром, а рот расплылся в самодовольной улыбке; в волосах блестело разбитое стекло. Левая половина верхней части тела Молли была залита зеленой краской.

— Все хорошо, — промямлил я. — Я недоразвитый.

— Почему это? — просила Молли, с встревоженным выражением лица становясь на колени возле меня.

— Недоразвитый. Я детектив. Мне полагается все расследовать и выяснять. А я стал недоразвитый. Чем больше я в этом копаюсь, тем больше я понимаю, что не имею ни малейшего представления о том, что происходит.

— Ты можешь стоять? — спросил Томас.

— Нога, — сказал я. — Рёбра. Может быть сломаны. Не смогу выдержать нагрузку.

— Я буду нести его, — твердо сказал Томас, обращаясь к Молли. — Найди телефон.

— Хорошо.

Мой брат поднял меня и понес через заросли. Мы направлялись обратно к машинам.

Остаткам машин.

Я тупо смотрел на месиво. Это выглядело, словно кое-кто взял белый «Ягуар» Томаса и засунул его в мусорный уплотнитель вместе с «Голубым Жучком». Обе машины были смяты в лепешку толщиной около четырех футов. Из-под них по улице растекались ручьи масла и топлива.

Томас осторожно поставил меня на здоровую ногу, поскольку я ошарашено уставился на свой автомобиль.

Не было ни единого способа воскресить Жучка после такого. Я сморгнул слезы. Это не был дорогой автомобиль. Это не был сексуальный автомобиль. Это был мой автомобиль.

И его не стало.

— Проклятье, — пробормотал я.

— Гмм? — спросил Томас. Он выглядел значительно менее избитым, чем я.

— Мой посох был в машине, — я вздохнул. — Потребуются недели, чтобы сделать еще один.