Перемены

— Ага, — сказал Тилли. — И его семья вцепилась в тебя?

— Это очень точное определение. Его жена весьма специфическая особа.

Тилли отвлекся на какое-то время, обдумывая это. На несколько минут в комнате повисла тишина.

Наконец Тилли поднял на меня взгляд.

— Я испытываю большое уважение к Кэррин Мёрфи. Я позвонил ей, пока ты отдыхал. Она сказала, что прикроет тебя, безоговорочно. Учитывая источник информации, это существенное заявление.

— Да, — кивнул я. — Учитывая источник, именно.

— Откровенно говоря, я не уверен, смогу ли я как-то помочь тебе. Я не руковожу этим расследованием, и оно направляется политиками. Я не могу обещать, что тебя не опросят снова, хотя сегодняшние события усложнят выдвижение обвинения против тебя.

— Я не уверен, что понял, что именно ты имеешь в виду, — сказал я.

Тилли взмахнул рукой, показывая на стены здания.

— Поскольку они заинтересовались — ты виновен, Дрезден. Они уже написали заголовки и текст новостей. И теперь нужны только доказательства, чтобы поддержать то обвинение, которое они захотят предъявить.

— Они, — сказал я. — Не ты.

Тилли ухмыльнулся.

— Они кучка говнюков.

— А ты нет?

— Я другой вид говнюка.

— Эх, — сказал я. — Я действительно могу идти?

Он кивнул.

— Пока они не получили ничего, отдаленно напоминающего доказательства того, что ты был одним из тех, кто заложил взрывчатку. Поэтому они будут копать под тебя. Рыться в твоей личной жизни. Твоём прошлом. Искать вещи, которые смогут использовать против тебя. Они будут играть грязно.

— Хорошо для меня, — сказал я. — Тогда я тоже могу так играть.

В глазах Тилли блеснула улыбка.