Перемены

Для Сьюзен сказать это стоило очень многого. Она хорошо это скрывала, но не настолько хорошо, насколько я знал её. Озвучив эти мысли, она причиняла себе очень реальную боль. Я хотел не согласиться с этим, но заколебался. Вместо этого я сказал:

— Я никогда не прекращал любить тебя. Никогда не хотел, чтобы ты ушла.

Сьюзен немного отвернулась от меня, позволяя волосам упасть на лицо, скрывая его, как за вуалью. Затем она проглотила комок в горле и сказала немного дрожащим голосом:

— Я тоже. Но это не означает, что мы будем вместе.

— Нет, — прошептал я. — Я предполагаю, теперь уже нет.

Она внезапно сжала руки в кулаки и выпрямила спину.

— Я не могу сделать это… Не прямо сейчас… Мы должны сосредоточиться… Я… — Сьюзен покачала головой и пошла прочь. Она подошла к перекрестку и, остановившись возле него, начала делать медленные, глубокие вдохи.

Я глянул на Мартина, который стоял, прислонившись к стене здания с безразличным выражением на лице.

— Что? — огрызнулся я на него.

— Ты думаешь, то, что ты чувствуешь в отношении своей дочери это ярость, Дрезден? Это не так, — он подбородком показал в сторону Сьюзен. — Вот ярость. Она знала семью Мендозы — приемных родителей Мэгги — и любила их, как родных. Она первая зашла к ним в дом и обнаружила их. Она нашла их детей. Вампиры в прямом смысле разорвали их на куски. Одному из четырех детей Мендозы было три года. Двое были примерно возраста Мэгги.

Я не мог ничего сказать. Моё воображение показывало мне ужасные картины.

— Нам потребовалось полчаса, чтобы найти все части тел, — невозмутимо продолжил Мартин. — Нам пришлось сложить их вместе, как мозаику. И все это время жажда крови сводила нас с ума. Несмотря на тот факт, что она знала этих людей. Несмотря на её ужас за дочь. Представь это на секунду. Представь Сьюзен, стоящую там, наполненную желанием вцепиться в окровавленную конечность зубами, даже зная, что маленькая изуродованная нога может оказаться ногой её дочери. Вообрази это.

С такой точки зрения, я не думаю, что смог бы вынести это.

— Это закончилось только, когда пазлы из тел были собраны, и мы поняли, что Мэгги среди них нет, — продолжил Мартин спокойным и вежливым голосом. — Она с трудом держится. И если она потеряет контроль, могут погибнуть люди. Она может стать одной из них, — глаза Мартина стали жесткими и, абсолютно холодными. — Таким образом, я принял бы это, как гребаную любезность, если ты перестанешь мучить её, взрывая ей эмоции за пять минут до того как нам предстоит ворваться в дверь супер-охраняемого хранилища.

Я оглянулся через плечо на Сьюзен. Она, отвернувшись от нас, смотрела вдаль, собирая волосы в хвост.

— Я не знал, — пробормотал я.

— В этой ситуации твои эмоции это помеха, — сказал Мартин. — Они не помогут Родригез. Они не помогут маленькой девочке. Я надеюсь, ты прекратишь потворствовать им, пока все не закончится.

— Пока что не закончится? — спросила Сьюзен, возвращаясь.

— Гм, прогулка, — сказал я, поворачиваясь, чтобы провести их переулком. — Это не займет много времени — около тридцати секунд на прохождение по ровному коридору. Но там темно и вы должны задержать дыхание на протяжении всего пути.

— Почему? — спросила Сьюзен.