— Тебе ведь нравилась моя шкура!
— Мне нравилось то, что внутри, милое чудище. Но ты нич-чего не хочешь, — сказала Пегги на прощание. — У тебя та же работа, что и в год нашей встречи. Ты ни на шаг не стал ближе к должности менеджера. А я возлагала на тебя большие надежды…
— Но я ничего не могу с собой поделать!
Вспомнив этот разговор, Фил застонал от досады. Пегги ушла и теперь встречалась с каким-то бухгалтером… обыкновенного размера.
— Но я ни в чем не виноват. — Фил вновь посмотрел в зеркало. — Я делаю все, что могу. Это мир вокруг меняется слишком быстро. Для меня.
Он оглядел комнату. Кровать, туалет, зеркало и полуразвалившийся шезлонг, без стола и даже без холодильника — жалкая обстановка, ничего не скажешь… И это — все, что удалось ему отвоевать у быстро меняющегося мира. Здесь не до работы над собой. Печально.
А ведь сегодня — канун Нового года. Фил нацарапал когтем в желтом блокноте:
ПЛАН ДЕЙСТВИЙ:
1. Почаще выходить из дома.
2. Найти…
3.
4.
Фил не знал, что можно написать напротив цифр «три» и «четыре». Спустя несколько минут он вернулся ко второму пункту, но и здесь не смог ничего придумать. И тогда он отшвырнул блокнот.
Скоро половина десятого. Пора идти на улицу, где будут сновать эти крошечные люди. Фил опять вспомнил, как несовременно выглядит его морда, как весь он стар и как плохи его дела…
— Что за черт?! — воскликнул он. — Тебе здесь неудобно, ты никому не нужен — так забудь и больше не переживай из-за этого!
Он надел фрак, маленький красный галстук — скромно и со вкусом, — вздохнул в последний раз, и этот звук напомнил ему шум тормозов автобуса:
Фил аккуратно топал по городу, стараясь не наступать на людей и машины, — это умение пришло с опытом. Люди вокруг почти бежали, глядя себе под ноги; в огромном городе у каждого из них, даже накануне праздника, были неотложные дела. Если кто-то и поднимал голову, он не пугался Фила: город очень древний, жители тут всякое повидали… Фил почувствовал, как входит в ритм города:
Фил переходил с одной улицы на другую и думал: сколько людей, с совершенно разными ногами, пробегало здесь до него! На этой земле — следы его предков и тех, кого они съели, и любой из них может быть погребен именно здесь, под улицей, по которой толпами идут люди. Сколько еще таких шагов может вынести земля? Такая жесткая и холодная, от нее болят колени. И эта смола, и асфальт, потертый миллионами ног…
Ни в какой клуб идти не хотелось. Фил с трудом переносил шум и дым, которые ничуть не мешали маленьким людям. Ноги болят. Найти бы неподалеку место, чтобы посидеть и расслабиться. Вот, кажется, подходящая вывеска… Филу пришлось наклониться, чтобы прочитать: «Въевшаяся привычка».
Он подумал: «Почему бы и нет?»