Руби поерзала на стуле, глядя на Фила чуть затуманенными глазами.
— Например, раньше бы ты наверняка попробовал меня съесть. Я бы стала прятаться или сразу же распорола твою пасть шипами. А теперь мы можем запросто сидеть и разговаривать. Здорово!
Она взглянула на отражение Фила в зеркале.
— Интересно, со сколькими твоими друзьями я пыталась сладить? Готова поспорить, тебе понравилась бы моя мама. Она была бойцом, как и ты.
— Помнишь птеродактилей? — спросил Фил. — А папоротниковую рощу? А закат над болотом, когда солнце было больше и ярче и воздух дышал свежестью? Я помню радугу — по десять раз на дню. Десять раз!. — Фил ударил лапой по стойке и встряхнул головой. — Десять раз… Будь прокляты эти воспоминания!
— То были хорошие дни, — сказала Руби. — Не слишком ли много ты выпил? Ты большой, а у нас слишком медленно протекает обмен веществ.
«У нас…» Она имела в виду всех динозавров! Услышав это слово, Фил замер и слезы градом покатились из его глаз.
— Что с тобой?
— Я… прости! — Фил не мог справиться с рыданием. — Прости за своих братьев, сестер, мать, тетю… Я отвратительное плотоядное животное. Я не знал…
— Ты просто делал то, что было необходимо, — возразила Руби. — И ты не убил
Фил успокоился, хотя все еще фыркал и утирал глаза. Он посмотрел на нее сквозь пелену слез.
— Руби, ты… Как бы лучше сказать… Ты — первое травоядное, которое я… понимаешь, ты кажешься мне неубиваемой. — Фил нахмурился и добавил: — Это комплимент.
— Странно: я чувствую то же самое. Просто потому, что ты здесь, — она усмехнулась, — мой остроумный плотоядный…
Фил не знал, что ответить. Он замер с приоткрытой пастью.
— Что так смотришь? Я уже взрослая и могу говорить, что хочу.
Вокруг все сильнее пахло шампанским. Толпа шумела громче и громче.
— Сколько времени мы разговариваем? — спросил Фил.
— Не знаю. Но я слышала, как кричали: «С Новым годом!»
— Да, это праздник, — пожал плечами Фил. — Но все-таки, расскажи мне о своей семье.
— Где ты живешь?