— Но это же улики, да? Мне нужно доказать, что я невиновен.
Я посмотрел на копов. Они закончили воздвигать заграждение и теперь сидели там на корточках и чего-то ждали. Я посмотрел на Байрона: голем сидел с несчастным видом посреди обломков моего дивана. С какой стороны ни глянь, ерунда получается.
Лучшее, что я мог сделать, — это открыть дверь и позволить копам выполнить свою работу.
Я налил себе еще кофе.
Заставил себя посмотреть на останки.
— Тот особняк в восточной части города, — сказал я. — Где именно он находится?
— На улице Распятия. Значит, вы мне поверили? Вы поможете мне?
— Не радуйся раньше времени. Мне просто стало любопытно. Думаю, нам с тобой предстоит небольшая прогулка.
— Но как мы отсюда выйдем? Копы нас ни за что не пропустят.
— Но здесь же не одна дверь.
Байрон посмотрел на четыре глухие стены. Поскреб в паху. Глины там у него было много.
— У вас и задняя дверь есть?
Всем известно, что существуют одиннадцать пространственных измерений. Но в тех местах, где вы обычно бываете, вы можете увидеть разве что три или четыре. Ну, иногда пять, если уже поздно и бар еще открыт. Но есть места, где измерения… скапливаются.
Представьте себе клубок шерсти. Как бы туго он ни был намотан, если начнете разматывать, рано или поздно наткнетесь на узел. Шерсть имеет свойство запутываться. То же самое можно сказать и про измерения.
Возьмем для примера наш город. Он построен прямо на гигантском космическом узле. В целом он выглядит как город, но измерений в нем слишком уж много. Поэтому он вот такой. Поэтому все копы тут зомби, а криминальные авторитеты — титаны. Поэтому на окраинах время течет медленнее, чем в деловом центре, а мэр у нас — богиня и бывшая гангстерша по имени Афина Паллада. Поэтому в небе летают гром-птицы,[31] а сточные трубы обладают собственным разумом. Поэтому здесь все взаимосвязано, но смысла в этом ровным счетом никакого. Просто сам город — это что-то вроде узла, узла в центре огромной паутины. Но паутина сплетена не из шелковой нити, а из космической струны.[32] И если где-то струна завибрирует, вибрация передается всей паутине, всему узлу, всему городу. Вот что такое наш город: все звуки космоса, слитые воедино.
По крайней мере, так пишут в туристических буклетах. А я просто зову его домом.
Главное же, что у нас тут есть узлы внутри узлов. Это как-то связано с фракталами, но я ничего в этом не понимаю, так что лучше спрашивайте у Мандельброта. Суть в том, что некоторые места в нашем городе оказываются еще более запутанными, чем остальные. Этот квартал, например. А особенно — моя контора. В моей конторе просто куча измерений.
А чем больше у вас измерений, тем больше дверей.
За книжным шкафом у меня есть люк. Я открыл его и подтолкнул Байрона к лестнице, ведущей в подвал.
— У вас там потайной ход? — спросил голем. Голос у него был, как у маленького ребенка, только грубый очень.
ebooksa