Вот так Джеки оказалась в многоцелевом зале начальной школы Найт-Вэйла, который, помимо своих прочих функций, служил штаб-квартирой Ассоциации родителей Найт-Вэйла. Диана была там казначеем с тех пор, как ее сын учился в младших классах, и продолжала занимать эту должность, когда он перешел в среднюю школу и вступил в период полового созревания (а также в сопутствующие ему бесчисленные физические облики). Джош был всего на несколько лет младше Джеки и даже он ей нравился. Какие-то из его обликов выглядели немного пугающе, особенно облики снов, но, в общем, он был неплохим парнем. Джеки всегда надеялась, что у него все будет хорошо, с той смутной надеждой, с которой желаешь добра малознакомым людям. Пусть его жизнь сложится лучше, чем у нее.
Многоцелевой зал представлял собой загроможденное помещение, соответствующее его многозадачности. Здесь помещалась небольшая сцена, на которой можно было ставить школьные спектакли. Стояли ряды складных стульев для собраний Ассоциации родителей и разных групп поддержки (алкоголя, наркотиков, бессмертия), пользовавшихся залом после занятий. Здесь же находился полный круг из кровавой яшмы для демонстрации камней и обрядов поклонения и детский круг, чтобы школьники могли разрабатывать свои собственные ритуалы. Рядом красовался автомат для попкорна, но никому не разрешалось к нему прикасаться. Никто до конца не понимал, почему трогать его было нельзя, однако в Найт-Вэйле к подобным запретам относились серьезно, так что его на десятки лет оставили стоять в покое в чрезвычайно неудобном месте посреди зала.
– Диана, – произнесла Джеки в надежде, что ее там не окажется. Лучше всего было бы повстречать Сюзан Уиллман, известную своей болтливостью и не очень теплыми отношениями с Дианой. Сюзан пришла бы в восторг от возможности посплетничать о ней. Однако Джеки знала, что Сюзан будет просто счастлива сочинить о Диане новую сплетню, так что это, возможно, все же не самый лучший вариант. Джеки вполне бы устроил пустой зал, где она могла бы порыться в протоколах Ассоциации родителей и просмотреть бумаги Дианы в поисках любой свежей информации. Однако ей пришлось довольствоваться наименее оптимальным сценарием.
– О, привет, Джеки! – отозвался Стив Карлсберг. – Дианы здесь нет. А я вот прибираюсь перед собранием. – Он сделал жест рукой и смахнул со стола картонную коробку с бумагами, рассыпав их по полу. – Вот те на! Дай-ка я их соберу. Чем могу помочь?
Джеки вздохнула. Стив нормальный. Прекрасный парень. Но он такой… ну, просто… Стив Карлсберг. Такой везде найдется. И Стив – именно такой.
– Привет, Стив, – ответила она и помогла ему собрать бумаги. В процессе этого ее листок проделал один из тех загадочных кульбитов, на которые она перестала обращать внимание. Стив ахнул.
– Вот это да-а-а. Так, значит, у тебя оказался один из листков. Повезло-о-о-о. – Он присвистнул, уперев руки в бока.
– Повезло? – переспросила она. – Я не могу работать, у меня постоянные видения, и какой-то жуткий белобрысый тип таскается за мной по всему городу. Плюс к тому иногда мне кажется, что я не могу идти и едва дышу. Да, значит, бумажка эта супервезучая.
Стив кивнул:
– Звучит ударно. В моей жизни никогда не было ничего странного, ничто не переворачивает ее вверх дном и не заставляет меня отправляться на поиски открытий, чтобы поставить все на место. Да я, конечно, и не возражаю. Работа в Ассоциации родителей – своего рода удовольствие, и здорово участвовать в том, что имеет отношение к Дженис.
Дженис – это падчерица Стива. Ее мать – сестра Сесила, местного радиоведущего. Стив и Сесил между собой не ладили, и это стало чем-то вроде городской шутки. Хотя Джеки догадывалась, что это казалось менее смешным, если бы подобная вражда царила в семьях шутников. Она всегда питала неприязнь к Дженис, однако Дженис была не из тех детей, которые позволяют питать к себе неприязнь.
– Так тебе известно об этих бумажках? – спросила Джеки.
«КИНГ-СИТИ», – подтвердила упомянутая бумага.
– О да, да, – ответил Стив. – Их получила масса народу. Какой-то парень в светло-коричневом пиджаке… Ой, как же его звать-то? Я постоянно забываю. Я многое о нем забываю. Он их раздавал. Вечером на днях я видел каких-то людей в боулинг-клубе. На девятнадцатой дорожке сидела целая команда, плакала и сжимала левые запястья. В «Ральфсе» некоторые из подносчиков товара стояли перед пустыми полками и смотрели в небо, а в пальцах у них были зажаты листочки бумаги. Я то и дело замечаю, как кто-то стряхивает бумажку, и та, кружась, падает на пол, после чего снова запрыгивает в руку, и потом они хором стонут.
Если только получишь листок, от него невозможно избавиться. Наверное, у раздающего их парня есть на это причина, а может, это просто хобби. Я тут думал начать разводить пчел, но сама знаешь, им надо много места, где летать, и это дорого обходится, если не держать их на ферме. Но тогда какой смысл иметь питомца, если нельзя держать его в квартире?
Со Стивом всегда так. Важная крупица информации погребена под ворохом второстепенной шелухи.
– Мужчина в светло-коричневом пиджаке?
– Ну да. С чемоданом из оленьей кожи. Кроме этого, я почти ничего о нем не помню. Я его сфотографировал. По-моему, фотка где-то здесь. – Он принялся шуршать бумагами на полке. В процессе поисков на пол свалилось еще несколько пачек документов, и он повернулся, слегка вспотев от напряжения.
Джеки почувствовала неприязнь к Стиву, сама не зная почему. Ведь по отношению к ней он проявлял лишь доброту, как и ко всем остальным. Но, как гласит старая поговорка: «Не во всех фургонах без окон установлена резидентная аппаратура наблюдения». Другими словами, не все так хорошо, как кажется.
– Ну, не смешно ли? Никак не могу запомнить, где эта фотка, – сказал Стив. – Вот ведь чертовщи… Ух ты! – Он замахал на нее руками.
ebooksa