Кошки не всегда молчат,

Дома пусто. Рике вспомнила, что мачеха пошла в молл – что сейчас творилось там, было даже страшно подумать. Рике раздела брата и разделась сама, поминутно выглядывая в окна. Все время казалось, что те вернутся.

Напряжение отпускало, и она начала всхлипывать. Всхлипы быстро перешли в рыдания. Рике обхватила Улафа и раскачивалась на диване в гостиной, поливая макушку брата слезами, с истерическими вскриками. Ирму убили, связи нет, Луту убили, папа там с ума уже сошёл от страха за них, Симона убили, вообще сколько людей убили!.. Сейчас вернутся «чёрные» и нас убьют, Улле, братик, как же так!..

Сколько времени прошло, Рике не знала. Она кое-как вытерла Улафу мокрые волосы и, хлюпая носом, умылась в ванной. Потом разогрела на кухне молоко – электричество не отключили, насыпала хлопьев, и покормила брата. Поела сама.

Быстро темнело. Рике подняла Улле в свою спальню, и притащила коробку с «Лего». Она всё так же часто выглядывала в окна. Дома на улице были темны, хотя фонари зажглись. Рике побоялась включать свет, и они тоже сидели во мраке. Девочка наделала бутербродов с рыбой в тёмной кухне, опять покормила брата. Шоколадку тот съел самостоятельно, перемазавшись, как обычно. Рике снова выглянула в окно. В жёлтом свете фонаря кто-то шёл через их двор.

Фигура и походка были незнакомы. С неба моросило, и человек был в дождевике.

Рике уже устала бояться. Она вытащила из-под кровати тролль-камень, шепнула Улле «сиди тихо», и на цыпочках спустилась вниз по лестнице.

Домашняя дверь на замок закрывалась редко – преступность в их районе Тролльхавена практически отсутствовала. Вот и сегодня, заходя домой, она только захлопнула дверь за собой, не подумав защёлкнуть задвижку.

– Эй, хозяева, есть кто? – раздался хриплый голос.

Расчёт был верный. Проверить – если дома никого, то никого, а если кто есть – можно сказать, например, что ошибся, зашел не туда. Рике промолчала.

Человек осматривался в гостиной, включив фонарь. С него капало. Луч фонарика, не остановившись, скользнул по девочке, державшей в руках тролль-камень. Мужчина подошел к ТВ и присел, разглядывая аппаратуру.

Ступая неслышно, Рике подкралась к нему и толкнула тролль-камнем в спину. Мужчина, сидевший на корточках, не удержался, и упал вперед. Эффект был поразительный. Он вскочил на ноги, лицо его исказилось ужасом.

– Кто здесь? – крикнул, задохнувшись.

И вытащил из кармана нож. При виде сверкнувшего лезвия Рике озверела. Натурально озверела. Девочка ощутила, как тёмная, животная глубина внутри вдруг проснулась, и испустила совершенно дикий, свирепый волчий вой, испугавший и её саму.

Она не знала, кто этот мужчина, и чего ему надо. Девочка только хотела, чтобы он убрался из дома, чтобы духу его здесь не было! Рике выла, словно голодный оборотень перед тем, как вцепиться в жертву зубами.

Никогда она ещё не видела, чтобы люди так быстро бегали.

Всхлипывая и икая, она подошла к распахнутой двери, закрыла её на замок. Потом поднялась наверх и, выглядывая в окно, стала прикидывать, как проломит голову тому придурку, вздумай он вернуться. Камнем его хрясь по черепушке! Рике расхаживала по комнате, обходя брата, тихонько шурудившегося с «Лего». Как я его пихнула!.. Из горла время от времени прорывалось ворчание.

Никто не возвращался, и она постепенно успокоилась. Спрятала камень обратно под кровать.

– Давай спать, – сказала Рике брату.

Умываться и чистить зубы не стали. В свете уличного фонаря, она просто переодела Улле в пижаму, и уложила в свою кровать. Лягу потом рядом, решила Рике, места нам хватит.

Подоконник был холодный, но девочка забралась на него с ногами, прижав колени к груди. В городе царила тьма, изредка слышались выстрелы. Если раньше казалось, что Тролльхавен заболевает, то сейчас болезнь перешла в острую фазу. Город был тяжело ранен.