– А знаете, как применяют эктоплазму за пределами этих стен?
Я отвечал, что эктоплазма, насколько мне известно, является частью спиритического сеанса и обычно вытекает изо рта медиума. Впрочем, исследования показали, что в большинстве случаев это гнусная подделка и медиум на самом деле изрыгает из себя марлю или вату, а также… Тут доктор Пичи меня прервал.
– Значит, вы не слышали о том, что эктоплазма используется в качестве психотропного препарата?
Я удивился.
Пичи присел на скамейку и пригласил меня последовать его примеру, что я и сделал, слегка покраснев.
– В медицинских кругах уже давно ходят слухи о новом лекарстве, труднодоступном и с недоказанной эффективностью. Популярность его, тем не менее, растет. Но без регулярных поставок провести исследования его эффективности до сих пор не представлялось возможным.
Кажется, я начал понимать, к чему он клонит.
– Так значит, директриса разрешила вам взять образцы…
– Вовсе нет, нет, что вы – да ни за что! Она слышать об этом не желает. Это все дети. Бедные чертенята не прочь получить немного карманных денег. Оказалось, в расплавленном виде ротовые объекты представляют собой чистейшую форму данного препарата, идеально подходящую для экспериментальных целей. Использовать в научных целях препарат с улицы было бы неосмотрительно, так как он может быть разбавлен или смешан с другими наркотическими средствами. Дозировка должна строго регулироваться.
– Полагаю, – медленно проговорил я, – это очень важное открытие… и исследования необходимы, чтобы найти лечение…
– Именно! – просиял Пичи. – Я уже достиг больших успехов. На самом деле, обстоятельства сложились наилучшим образом: мне постоянно поставляют сырье для препарата. Я также имею доступ к контролируемой группе испытуемых…
– Не хотите же вы сказать, что испытываете препарат на д-д-д-детях?
Он улыбнулся. Тут я понял, что передо мной настоящий энтузиаст своего дела.
– А это не опасно? Как действует лекарство?
– Препарат обладает легким психотропным и наркотическим действием. Как и следовало ожидать, у испытуемых возникают мысли о смерти, и в этом заключается важность моей работы. Если вкратце, я пытаюсь найти лекарство, избавляющее человека от навязчивых мыслей о смерти. Само собой, здесь с такими воззрениями приходится держать ухо востро! – Он расхохотался от души, затем посерьезнел и, понизив голос, произнес: – Введением концентрированной дозы чистой эктоплазмы я надеюсь отбить у испытуемых тягу и интерес к смерти. Если у них разовьется неприятие, даже отвращение к смерти и они больше не смогут участвовать в учебной деятельности, моя теория будет доказана. Я заметил, что случаи прогулов уже участились. Я должен немного поэкспериментировать с дозировкой… У некоторых пациентов наблюдаются и побочные эффекты… Добрый день, сэр! – Он обнаружил сидящего под скамейкой кота и потянулся к нему рукой, шевеля пальцами.
– Но вы не думали о том… – проговорил я, обращаясь к его затылку, – что в этих стенах депрессивное состояние не редкость? Не боитесь ли вы его усугубить?
– Такая опасность существует, – кивнул он, вытаскивая кота за шкирку. – Вполне возможно, что вместо «прививки» от нежелательных мыслей препарат провоцирует зависимость. Но лучше выяснить это в контролируемых обстоятельствах, чем позволить деклассированным элементам принимать препарат бесконтрольно, что в итоге приведет к появлению армии зацикленных на смерти психопатов! Вот почему школа – идеальное место для проведения экспериментов. Популяцию учеников я могу держать под постоянным присмотром. – Он усадил кота на колени и, по-прежнему держа его за шкирку, начал разглаживать ему шерсть, ловко распутывая попадающиеся колтуны. Он взглянул на меня, и впервые с начала нашей беседы я увидел в его глазах тревогу. – Вы же одобряете мой замысел? Я не сомневался, что вы, как и я, умеете видеть вещи в перспективе. Представьте, какое великое благо мы могли бы совершить! Возможно, еще при нашей жизни мы положим конец войнам! Но послушайте, все это должно оставаться строго между нами. Директрису, к сожалению, мне на свою сторону привлечь не удастся. Я, разумеется, не стал расписывать ей проект во всех подробностях, но даже самые деликатные намеки были встречены ее категорическим отказом. «Паранормальные объекты – не товар, подлежащий эксплуатации в корыстных целях, а сообщения из другого мира, к которым нужно прислушиваться» – и так далее, и тому подобное, обычная ненаучная чушь. Чистой воды обструкционизм. Кроме того… – тут он, кажется, смутился, – доктор Бид не желает иметь с моими экспериментами ничего общего. Он хороший человек, я многим ему обязан, но он всего лишь старый деревенский врач, неспособный мыслить о будущем. Не хочу зря расстраивать его, пока он еще при делах, но вскоре его практика перейдет ко мне. Что же до директрисы… она безнадежна. Но у нас припасен один козырь.
– У нас?
– Да, к счастью у меня есть высокопоставленный союзник. Видите ли, нас связывают дружеские отношения, и мне удалось заинтересовать его моим планом. Если мне удастся привлечь его на свою сторону, я смогу поставить во главе исследования надежного профессионала, расписать четкую программу и проводить испытания на базе самой современной научной инфраструктуры… Только представьте: белоснежные халаты, блестящие рабочие столы, блики света играют на иглах и шприцах, и так – кабинет за кабинетом, этаж за этажом. Опрятные, как соты, лаборатории безостановочно производят чистейшую, золотистую, прозрачную жидкую эктоплазму… – Он встряхнулся, словно пробудившись ото сна. – Но мой друг колеблется. В последнее время о школе ходит дурная слава, ее уже грозят закрыть. Поэтому все должно происходить в обстановке строжайшей секретности, верно, котик? – Кот прижал уши и низко предостерегающе заурчал.
– Но позвольте спросить, почему вы решили довериться мне?
ebooksa