– Кевин, я опоздаю на работу, если не уеду…
– Можешь им позвонить? Можешь? Позвонить и сказать, что ты задержишься, а может, вообще не сможешь сегодня выйти на работу? Если дело
– Что-то случилось? – спросил мистер Дэлевен.
– Сможешь?
Миссис Дэлевен уже стояла в дверях комнаты Кевина. Из-за ее спины выглядывала Мег. Обе с любопытством поглядывали на высокого мальчика в трусиках.
– Полагаю, что… да, смогу. Но не буду звонить, пока ты не объяснишь, в чем дело.
Кевин понизил голос, стрельнул взглядом в сторону двери.
– Насчет Попа Меррилла. И камеры.
Мистер Дэлевен вошел в дом, поднялся на второй этаж, шепнул что-то жене, затем переступил порог комнаты Кевина и, несмотря на протесты Мег, плотно закрыл за собой дверь.
– Что ты сказал маме? – полюбопытствовал Кевин.
– Сказал, у нас мужской разговор. – Мистер Дэлевен чуть улыбнулся. – Полагаю, мама думает, что ты хочешь поговорить со мной об онанизме.
Кевин покраснел.
Лицо мистера Дэлевена вновь стало серьезным.
– Но речь пойдет не об этом, не так ли? Я имею в виду, ты знаешь о том…
– Знаю, знаю, – торопливо оборвал его Кевин.
Он, конечно, не собирался говорить отцу (впрочем, если бы и захотел сказать, то не знал, сможет ли подобрать нужные слова) о том, что его удивило больше всего. Он, естественно, предполагал, что отец знает о суходрочке, пожалуй, об этом не мог не знать ни один мужчина, но вот то, что об этом знает и мать, стало для него в некотором смысле откровением.
Впрочем, сейчас было не до этого. Все эти досужие рассуждения не имели ни малейшего отношения к ночным кошмарам, поэтому Кевин решил вернуться к главному.
– Я сказал, что хочу поговорить с тобой о Попе. И ночных кошмарах, которые мучают меня. Но больше всего о камере. Потому что Поп каким-то образом сумел ее украсть, папа.
– Кевин…
– Знаю-знаю, я сам разнес ее на куски. Разнес камеру, но не